Тороплюсь отправить это письмо. В заключение посылаю тебе фотокопии переписки со Штейнбергом, чтобы ты был в курсе его настроения.
Стоит ли делать «разгромную» статью о художниках «Одессы»? Это ведь не их вина, а их беда.
Крепко тебя обнимаю. И.
Гройс – Шелковскому 17.05.82
Дорогой Игорь!
Я договорился с моим английским другом, что он будет переводить для «А – Я». Он 8 лет жил в Москве, и у него русская жена. Так что язык он знает очень хорошо. Кроме того, он человек очень исполнительный и аккуратный. Его денежные дела не очень хороши. Так что ему надо будет платить за перевод. Но немного. Я думаю, что ты сам сможешь с ним договориться. Я его предупредил, что на деньги здесь нельзя рассчитывать. Но хоть что-нибудь… В любом случае Англия ближе, и я уверен, что переводы будут намного лучше и быстрее делаться.
Я получил 3 статьи И. Кабакова. Они достаточно длинные. Для «А – Я» не годятся. Но из них можно сделать книжечку. Статьи о себе, о Булатове и, вообще, о московской художественной ситуации. Я считаю, что издание такой книжечки было бы очень полезным.
Если ты сможешь её издать, я отредактирую статьи. <…>
Борис
Письмо Маргариты Тупицыной в газету «Виллидж Войс» 05.82 11
Искусство, доступное публике
Уважаемая редакция,
Статья «Запретные плоды» является одной из первых статей западных критиков (см. также др. заметку Питера Шелдела «Русская революция», «Войс», 17 июля), которая правильно интерпретирует значение современного русского искусства. Замечания по поводу того, что «выставка самиздата предлагает политику нейтралитета, с энтузиазмом проводимую на руинах революции» и «что это скорее вера в авангард, свободу выражения, в процесс, нежели в результат, в искусство как социальную терапию», – точно суммирует смысл современного русского искусства.
Тем не менее заявление организаторов выставки, что «негативная среда для современного искусства в России имеет свою печальную, равно как и позитивную сторону: запретный плод сладок», требует уточнения. Современный русский авангард [неомодернизм] развился в середине 70‐х, когда социальная среда в России была весьма благоприятной по сравнению с предшествующим периодом. Возникли новые возможности для организации публичных выставок, и художественная жизнь в Москве обрела новую силу, иными словами, произошла своего рода микрореволюция. Всё это повторяет знакомую историю, поскольку хорошо известно, что в 20‐е годы отечественный авангард достиг своего апогея при поддержке властей и получил широкий доступ к публике.
Следует заметить также, что исторически термин «Самиздат» был введён поэтами, распространяющими свои напечатанные под