Пир продолжается до рассвета; никто не может оставить сакли хозяина, кроме слуг, а кто переспорит в попойке, тому честь и слава.
Между тем жених, войдя к невесте, садится на подушку под занавесом, который бывает тогда поднят. По правую сторону его помещается дружка, а перед ними стоит невеста, окруженная подругами и закрытая прозрачным покрывалом.
– Не пора ли познакомить молодых? – спрашивает дружка у подруг невесты.
В ответ на вопрос одна из молодых девушек подводит невесту к жениху и сажает ее по левую его сторону, другая дергает за шнурок, и занавес падает. Остальные девушки хором поют свадебную песню…
Жених быстро отбрасывает назад покрывало невесты и, охватив за талию, склоняет голову ее на сложенные тюфяки и, со всей юношеской пылкостью, напечатлевает страстный поцелуй на розовых губах невесты. В этом положении остаются молодые минуты полторы, потом вдруг, будто проснувшись от очаровательного сновидения, они останавливаются, и невеста, проворно опустив свое покрывало, встает и, выйдя из занавесы, становится по-прежнему между своими подругами, вся зардевшись, вся трепещущая, словно сделала какое-нибудь преступление…
У бедных абхазцев-простолюдинов бурка часто заменяет занавес, и жених нередко, разлакомившись жгучим, сладким поцелуем, повторяет его множество раз до самого рассвета.
Затем следует, спустя некоторое время, обряд венчания по уставам религии.
В первый день брака молодая получает от мужа менях, который, в случае развода, происшедшего от вины мужа или недоказанной неверности жены, остается при ней и составляет собственность замужней женщины.
Платимый мужем менях яснее всего выражает взгляд абхазцев и других горцев на брачный союз, в основании которого была покупка женщин; последние же, со своей стороны, все достоинства основывали на большей или меньшей покупной цене. От этой привычной купли и продажи происходило то равнодушие и даже циническое довольство, с которым невольницы отдавались в руки покупателей, чтобы быть снова перепроданными в гаремы турецкие, где им определялась довольно высокая цена.
Абхазцы и абазины не придерживаются равенства брака.
Абазин незнатного происхождения, но лихой наездник, владеющий только собственною головою и ни одним бараном, может смело объявлять свое намерение жениться на девушке самого богатого и знатного происхождения. В этом племени сохранился еще в полной силе обычай, по которому человек бедный, задумавший жениться и не имеющий средств заплатить за невесту калыма, созывал своих