В частности, по одному из дел судебный пристав-исполнитель возбудил исполнительное производство в отношении должника, находящегося в процессе несостоятельности (банкротства). Разрешая спор по существу, суд установил нарушение судебным приставом при вынесении постановления о возбуждении исполнительного производства требований действующего законодательства, что повлекло за собой нарушение прав заявителя, находящегося в процедуре банкротства[474]. ВАС РФ, отказывая в передаче дела для пересмотра этого решения, указал, что «при принятии решения и подтверждении его законности суды всех инстанций обоснованно исходили из приоритета норм Закона о банкротстве»[475].
Законодатель исходит из приоритетности норм законодательства о банкротстве и по отношению к нормам таможенного законодательства.
Так, по одному из дел, в рамках которого декларант ссылался на неправомерный отказ таможенного органа о снятии ограничений на пользование и распоряжение имуществом, ввезенным в качестве вклада в уставной капитал, Верховный Суд РФ, основываясь на приоритетном значении норм Закона о банкротстве перед положениями таможенного законодательства, указал, что таможенный орган не вправе осуществлять предусмотренные таможенным законодательством ограничения по распоряжению имуществом должника-банкрота, а также возлагать обязанность уплатить таможенные платежи в целях снятия установленных ограничений в отношении той части имущества должника, применительно к которой срок действия условного полного освобождения от уплаты таможенных платежей не прекращен, иначе как в установленном Законом о банкротстве порядке[476].
Как общее и специальное следует рассматривать трудовое законодательство и законодательство о несостоятельности (банкротстве). Так, следует согласиться с позицией В.Ф. Попондопуло, согласно которой «особый подход законодателя к правовому регулированию труда работников в условиях реализации процедур банкротства работодателя отвечает защитной и экономической функциям трудового права,