Мы подходили к маяку. Я ожидал увидеть издали сверкание кольчужного жилета гнома-модника или красно-белый шарф, которым размахивает одетый в черное эльф.
– Ну и где они? – пробормотал я и поднял глаза на Ти Джея. – Эй, ты оттуда их не видишь?
Наш впередсмотрящий словно окаменел, широко разинув рот. В его выпученных глазах застыло выражение, которое мне никогда не пришло бы в голову связать с Томасом Джефферсоном-младшим. Выражение незамутненного ужаса.
Сэм рядом со мной придушенно сглотнула и попятилась с носа «Большого банана».
Прямо перед нами море вспенилось и закрутилось воронкой, будто кто-то вытащил затычку для ванны из Массачусетс-Бэй. Из водоворота восставали исполинские водяные девы в платьях из пены и льда – всего девять, и каждая размером с наш корабль. Их зелено-голубые лица искажала неподдельная ярость.
«На основах мореходного дела я этого не проходил», – мелькнуло у меня в голове.
Исполинские девицы обрушились на нас безжалостно, как цунами. И наш славный желтый корабль поглотила пучина.
Глава VIII
Хоромы хмурого хипстера
Нестись на всех парусах ко дну было само по себе достаточно неприятно.
А тут еще и это пение.
Пока наш корабль проваливался, падал, летел сквозь колоссальную воронку соленой воды, девять гигантских дев метались вокруг нас, то появляясь из водяного вихря, то скрываясь в нем, – казалось, будто они снова и снова тонут. Их лица были перекошены от гнева и злобного ликования. Их длинные волосы полоскались на ветру, окатывая нас ледяным дождем. Они вопили и завывали, но не просто так, кто в лес, кто по дрова – в их визгах прослеживалась некая система. Казалось, кто-то проигрывает запись хорового пения китов с мощной обратной связью. Мне даже удалось уловить обрывки слов: «Мед кипящий… дочери волн… вам погибель!» Вспомнилось, как Хафборн Гундерсон впервые дал мне послушать норвежский тяжелый рок. И через несколько тактов до меня дошло: «Погодите! Так это типа музыка!»
Мы с Сэм накрепко вцепились в канаты. Ти Джей растопырился в «вороньем гнезде» и вопил так, словно катался на самой жуткой карусельной лошадке в мире. Хафборн упорно держал руль, хотя какой в этом толк, когда корабль прямым ходом летит ко дну, – загадка. В трюме раздавалось мерное «Бац-хрясь! Бац-хрясь!» – это Мэллори и Алекс болтались там словно игральные кости в стаканчике.
Корабль мчался по спирали. Ти Джей, не удержавшись, с отчаянным криком повалился в водоворот. Самира метнулась к нему – счастье, что валькирии так здорово летают. Ухватив Ти Джея за пояс, она полетела назад к кораблю, уворачиваясь от морских великанш и наших же сумок и ящиков, которые корабль сбрасывал, словно балласт.
Едва она опустилась на палубу, как корабль – ХЛЮПС! – шмякнулся на воду и погрузился в нее.
Самое