Я этим самым крайне озабочен…
– Возьмите в холодильнике котлету.
– Да в вашем холодильнике Пицунда
Склевали скорлупу давно цыплята.
– Ну, город вы, голубчик и зануда
– Я не причем – система виновата
И громыхая мусоропроводом
Мой город вышел, задыхаясь смогом
Уединился сразу же с народом
Меня наедине оставив с богом.
«Я могу ошибиться в выборе ритма…»
Я могу ошибиться в выборе ритма,
Я могу ошибиться в выборе стиля.
Ты, прости меня, сердце только Он говорит нам,
Что с тобою мы что-то уже упустили.
Он напротив меня в ожидании замер,
Он смеется в себя и всегда надо мною.
И когда смотрит в мир Он моими глазами
Я не вижу тебя, но я вижу иное.
Зреет заговор космоса сердце, ты слышишь?
Это все неспроста, если вдруг замолкают
Птицы певчие в небе и множатся мыши
И рождается снова не Авель, а Каин.
Я могу ошибиться, но в названии срока,
Я могу ошибиться, но не будет ошибки.
Все мы дети грядущего страшного рока,
Мы, смотрящие в небо прищуром улыбки.
А пока только шепот и тихие вскрики
И не видит никто проходящие мимо
Катастроф, эпидемий зловещие лики
В неге нот и цветов и спокоиствии мнимом.
Слышишь, сердце как будто бы пишется реквием
И становиться сердце безразлично и пусто,
Кровь по венам уходит бурлящими реками
Ударяя в вески тяжким молотом пульса.
«Лицо мое порви…»
Лицо мое порви
На нем следы затрещин.
Бездарные в любви
Писали эти вещи.
Всех уровняет ночь.
Мы различимы снами
Бездарным не помочь
Они пробьются сами.
Они полюбят всех
Готовые на больше
И первородный грех
Переведут на боже.
Они сплотят ряды,
Они подправят нравы
Бездарнее орды
И Карла под Полтавой
Сошлют нас на Тибет
Для усмиренья плоти.
Люблю себя в тебе,
А ты меня напротив.
Какой эдемский вид!
Когда нам станет пусто
Мы сытые в любви
Полюбим Заратустру.
Не голод живота
Страшит, а пресыщенье
В природе ведь черта
Есть точки продолженье.
Но что там за чертой?
Унынья непрерывность?
В безгрешности святой
Есть некая пассивность.
Но свету нет конца.
Знать души мы излили.
Сомкнулись два кольца
Из точек и из линий.
Любовь великий дар
В каком-то смысле прочерк.
А прочерк господа
Он между тем и прочим.
И в этой пустоте
Под