Таким образом, на протяжении «долгого XVIII в.» английское общее право трансформировалось из правовой системы, построенной на системе привилегий для ограниченных групп элиты, в формальное и безличное право для всех, кто имел возможность прибегнуть к королевскому правосудию. Фактически к началу XIX в. получил распространение принцип верховенства права для конкурирующих группировок политической элиты, который возник вместе с обширной сетью институтов, управляющих, регулирующих и следящих за соблюдением права. В силу своей публичности, а также благодаря комплексу институтов, позволявших разрешать частноправовые споры при помощи публичноправовых средств, английское общее право в первой трети XIX в. обеспечивало безличный обмен между элитами. Формой этого обмена стал институт трастов, получивший самое широкое распространение в XVIII – начале XIX вв. Последние, будучи специфической юридической формой бессрочно существующих и независимых от государства организаций, сыграли огромную роль в процессе институционализации патронажа и формирования организаций, преследующих политические цели.307 Принцип верховенства права для конкурирующих группировок политической элиты, в том числе фракций внутри парламента, оформившийся во многом благодаря институту траста, обеспечил поразительный консенсус в отношении ценности и значимости общего права для политической элиты, который был характерен для первой трети XIX в.
Второй аспект своеобразного влияния общего права на процесс трансформации конституционного устройства и партийно-политической системы Великобритании первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в., проявляется в том особом значении, которую оно имело для юридической фиксации прерогативных полномочий английской короны. Исследование этого аспекта проблемы способствует пониманию того, при помощи каких правовых инструментов обеспечивался консенсус в отношениях между королевской властью, кабинетом министров и парламентом, и каким образом эволюция этих отношений способствовала трансформации традиционных политических институтов в конституционные механизмы и политические практики современного типа, превращая личные привилегии политической элиты в безличные политические отношения.
Вопрос о том, каковы границы власти или прерогативы короны, традиционно был одним из наиболее существенных в английской политической повестке. Еще сэр Дж. Фортескью утверждал, что английские короли находились в исключительном положении потому, что, нуждаясь в одобрении парламентом законов и налогов (dominium politicum), обладали и собственным набором полномочий (dominium regale).308