Кто сидит сейчас перед Елизаветой – друг или враг?
Скорее друг. Врагу не поручили бы ответственный пост покровителя и защитника социально уязвимых слоев населения. Ободренная этой – вполне очевидной – мыслью, Елизавета улыбнулась и произнесла:
– Добрый день, Анфиса Анисовна…
Внутри андроида что-то щелкнуло, его веки приподнялись, и на Елизавету уставилась пара остекленевших глаз.
Испепелит, пронеслось в Елизаветиной голове, разложит на атомы без последующего восстановления. А ведь меня предупреждали… Ну я и дура!
– Аниса Анасовна, – прогудел андроид хорошо поставленным начальственным басом. – Меня зовут Аниса Анасовна.
– Ну да. Я это и имела в виду.
– Вы по какому вопросу?
– Я бы хотела работать у вас.
– В качестве кого?
– Э-э… Помогать пожилым людям… В качестве социального работника. Вам ведь нужны кадры. Я узнавала…
– Ага, – ни одна эмоция не потревожила бестрепетного лица госпожи Уразгильдиевой. – Ну-ка, присядь. Ближе… Вот сюда.
Последовав указаниям, Елизавета оказалась в опасной близости от андроида, теперь их разделял только стол.
– Ну, рассказывай…
– А что рассказывать?
– Для начала – про себя. Кто такая, как зовут, образование, семейное положение…
Глядя не на Анису Анасовну, а почему-то на партийного медведя, Елизавета отрапортовала об образовании и семейном положении. На смену ее недолгой речи пришла тишина. Настолько продолжительная, что Елизавета забеспокоилась: уж не перешел ли андроид в спящий режим?
Но с андроидом все было в порядке. Пальцами левой руки он выбил на столе причудливую дробь, после чего спросил:
– Что это за фамилия такая – Гейнзе?
– Обыкновенная… Немецкая. Мои предки были немцами. И папа… самый настоящий немец, – неизвестно с какого перепугу зачастила Елизавета.
– Угу. Немец – значит гражданин Германии?
– У него российское гражданство.
– Что ж он не уехал отсюда, как все нормальные немцы? Или возможности не было?
– Была возможность… Но он не захотел… Он – патриот России.
– Патриот… Эх, родилась бы я немцем… Ладно, это к делу не относится. Вернемся к тебе. В институт, наверное, не прошла?
– Нет… В том плане, что я не поступала даже. Сразу к вам. Вот… Хочу помогать людям.
– Это похвально. Только зарплаты у нас маленькие. На поддержание жизни, конечно, хватает, но не более того.
– А мне большего и не надо, – соврала Елизавета.
– И работа не сказать чтоб очень благодарная. Инвалиды, старики… Чаще – то и другое в одном флаконе. А этот контингент – не сахар и даже не повидло. Знаешь, как говорят? В юности прореха – в старости дыра. Это я к тому, что с возрастом лучше не становишься.