Он, казалось, почти сразу уснул. А Лиз ещё долго стояла у окна, в растерянности глядя на неподвижную фигуру в постели и нервно то заплетая, то расплетая вновь длинные светлые волосы. Стояла, всё чаще сравнивая удобства пола, хотя и покрытого небольшим ковром, и мягкой тёплой постели, пока не сообразила, что продолжающий гореть свет даёт любому в деревне возможность разглядывать её и узнать по фигуре – дом-то стоял на холме. Вполне возможно, что там уже готовят для нее смолу и перья. Или мелкие, но чрезвычайно остро жалящие камешки, какими забросали однажды деревенские женщины Линету, и тоненькие шрамы на лице навсегда заклеймили её как шлюху Раймонда Стронберга. В тот день семнадцатилетняя Линета потеряла ребёнка Раймонда, а спустя неделю, когда её несчастная сестра всё ещё лежала в постели, переживая случившееся с ней, её любовник привёл в свой дом молодую жену – Аделаиду Стронберг. Мелисса долго боялась, что дочь не вынесет такого позора и горя, попытается покончить с собой, но потом поняла – Линета избрала другой путь. Она слишком любила Раймонда – распутного, несдержанного и безвольного повесу, чтобы уйти от него. Линета стала Рею Стронбергу второй, тайной супругой и, когда, поскандалив в очередной раз с женой, он искал утешения, с радостью принимала его в свои объятия. Жизнь Рея Стронберга была сладка, будто сахарное облако, а что до детей, отсутствием которых его время от времени начинала попрекать Лаймен, то он их и не хотел. Наблюдая за мучениями сестры, когда у той один за другим случились три выкидыша, Элиза ловила себя на мысли, что почти ненавидит этого парня с ледяной рыбьей кровью, который так равнодушно произносил одни и те же ничего не значащие слова утешения. А влюблённая, глупая Линета жадно ловила и впитывала их, обещая, что следующее дитя обязательно будет жить. Элиза и не пыталась ей ничего объяснить, зная, что Линета просто не сможет существовать без своей веры в исключительность и благородство Рея Стронберга…
– О чём ты думаешь? – донёсся до неё голос.
Лиз вздрогнула, поморгала и обнаружила, что Марис давно уже не притворяется спящим, а с интересом разглядывает её лицо.
– О сестре, – недовольно проворчала она. – О моей сестре и о твоём брате. И о том, почему именно женщина всегда оказывается в дураках. Линета больше себя самой любит Раймонда, а что она получает в ответ? Вот-вот, – кивнула она на выразительный жест Мариса.
– Я знаю, что Рей – свинья, – неторопливо, глубоким голосом заговорил Марис. – Он избалован женской любовью, считает, что всё так и должно быть. Если ты дашь повод, я с удовольствием набью ему морду.
– Как это – повод? – не поняла Лиз.
– Ну, скажи, что он приставал к тебе, пока меня не было…
Лиз коротко хохотнула:
– А как же! Рей Стронберг – и пропустит хоть одну юбку мимо себя? Только ему что-то быстро расхотелось, – наклоняясь вперёд, доверительно прошептала она. – И вот беда – теперь мой хозяин обходит