– Стреляй! – громко рассмеялся парнишка, в заднем кармане его бридж запиликал мой телефон, – хочешь, расскажу предкам о твоем поведении?
Он подошел вплотную, сверля меня своими нахальными темными глазами, и громко рассмеялся. Оказалось, второпях я вставила стрелу не тем концом, пришлось смириться и опустить лук. В то же мгновение умолк мой телефон, затем пришла смс.
– Дай сюда, – парнишка легко разжал мои пальцы и забрал оружие, – пока себя не убила! Эй! Ты что творишь?!
Я не собиралась так легко сдаваться и, улучив нужный момент, дернула за рукав рубашки, которая тут же слетела с мальчишечьей головы. Теперь оставалось только хорошенько рассмотреть наглеца.
Его темные, растрепанные волосы местами выгорели на солнце, правая половина челки была заплетена в тонкую длинную косичку, убегающую за ухо. Блестящие темно-карие глаза смотрели сердито и уверенно из-под черных, длинных, как у теленка, ресниц. Он недовольно надул загорелые чумазые щеки.
– Я все равно бы узнала тебя в школе. Твоя спина говорит гораздо больше, чем лицо! – триумфально заявила я, протягивая вперед ладонь, – телефон, пожалуйста! И кошелек!
– В школу я хожу в рубашке! – буркнул он, злобно сверкнув глазами.
Темные брови, карабкающиеся все выше и выше на широкий лоб, казались разной толщины. Большие пухлые губы пестрели свежими шрамами. Не удивительно, ведь он либо улыбался, либо беспощадно их кусал. Тимка направился рассматривать его загорелую спину, всю в шрамах.
– Ты кто? Одна из кикимор Златоновского? – мальчишка попятился к тропинке в лес, Роки спешно запрыгнул на его плечо и брезгливо отвернулся, – крашеная курица, да?
Я невольно сделала шаг назад: с левой стороны его лица, от виска до подбородка протянулся рваный глубокий шрам, словно от огромного кривого когтя. Окажись он на миллиметры ближе – мальчишка остался бы без глаза, чуть глубже – был бы мертв.
– Не знаю я никакого Златопопского! – возмутилась я, – просто отдай мне телефон и кошелек! Ты меня обокрал!
– Ее зовут Алисанта! – гордо заявил Тимка, мне тут же захотелось провалиться, – но мы зовем ее Алиса, и ей нравится. Она всегда хотела ей быть.
– Александра! – поправила я, краснея.
– Какая еще такая Санта? – передразнил незнакомец, его загорелое лицо озарила огромная, раза в два шире привычной, белозубая улыбка, – хорошо, Санек, придется звать тебя Алисой. Очень созвучно! Кстати, я – Никита, но просто обожаю, когда меня называют Кешей! – иронизировал он, – а еще я частенько представляюсь…
– Кеша, иди и чини мой велопед! – потребовал Тимка, – и отдай мне Сыроку!
– Сам ты Кеша! Шуток не понимают! Я Ник! – возмутился Никитка, осознавая, что только что глупо проговорился, назвав свое имя, – а Роки еще жить хочет! Своего иметь надо!
Он протянул мне мобильник и полегчавший кошелек. Я не стала возмущаться, все равно там была одна мелочь. К тому же этот парень умеет разговаривать