но и учебники исчезли бы из нашего обихода, а их место заняли бы исключительно краткие катехизисы на листе бумаги с установленными вопросами и ответами. Спешу оговориться, что я не говорю о конкретных преподавателях и о теперешнем характере экзаменов, а только об учреждении и тенденциях, в самой его природе и постановке заключающихся – крайне зловредных и развращающих. Но это именно совершенно исключительное явление, которое скоро исчезнет с лица земли вместе со всем Уставом 1884 г. При нормальной постановке университетского дела на профессоре лежит правовая (хотя и без особой санкции) и нравственная ответственность по крайней мере за известный необходимый минимум познаний по его науке со стороны проходящего переходный экзамен курса или со стороны оканчивающих университет, и нетрудно оправдать эту ответственность, поскольку дело идет об известном среднем уровне положительных знаний, приобретаемых путем учения по учебнику и требуемых на экзамене. Для этого репетиции – совершенно излишняя и ненужная роскошь. Но обязанности профессора идут дальше, можно сказать, бесконечно дальше. На каждом профессоре лежит обязанность вовлечь по мере сил и способностей своих возможно большее количество своих слушателей в свою науку в собственном смысле, заставить их заинтересоваться ею и заниматься не на время до экзамена только и не в виде и размере зубрения учебника к репетиции или экзамену. Это, так сказать, приемы освободиться, развязаться с наукою (ср. характерный термин «освободительные репетиции»). Задача профессора состоит не в том, чтобы путем «освободительных репетиций» или экзамена, подобно повивальной бабке, разрешать студентов от бремени данной науки, а в том, чтобы установить между ними и наукою постоянную живую связь, возможно тесную, глубокую и длящуюся и после окончания курса. Конечно, всегда найдутся и такие студенты, которые в университете наукою не занимаются, а отделываются выучиванием учебников и сдачею по ним экзаменов. Чем ниже в университете поставлено преподавание, чем меньше профессоров, способных возбудить своими лекциями уважение, интерес и любовь к науке и вызвать в студенчестве научный дух и научное воодушевление, и вообще чем менее университет властвует в духовном и идеальном смысле над своим студенческим стадом, тем больше таких студентов. Но это ненормальные явления, университетская болезнь. Следует заботиться об исцелении этой болезни, о поднятии университетского преподавания и усилении идеальной духовной власти науки и университета над студенчеством, а не о возведении печальной аномалии – довольствования учебниками как средствами отделаться от науки – в общее правило и нормальное отношение к университетской науке. Именно такова тенденция и таков смысл освободительных и иных репетиций. И теперь, при не особенно блестящем положении университетского дела, у нас все-таки немало студентов, связь коих с наукою в университете отнюдь не ограничивается выучиванием для экзамена учебников. Более дельные студенты охотно
