Скудные островки блёклой травы походили скорее на последний вздох природы, чем на её пробуждение. Даже вороны казались смертельно уставшими: рёв моторов не согнал их с засохших деревьев. И только серые пичуги носились, как шустрая детвора, которая осталась без присмотра взрослых.
Наконец кортеж покатил по улицам селения. Вдоль ухабистой дороги теснились кособокие дома, разделённые прямоугольниками огородов и садов. Убогая зелень напомнила о весне, а ведь в Тезаре она буйствует вовсю. Почему же здесь всё так печально?
Чумазые дети копошились возле куч мусора, как муравьи возле муравейника. Увидев машины, рванули навстречу, а потом долго бежали рядом, прижимая к окнам грязные ладошки. Снизив скорость до минимума, водители беспрестанно сигналили. Редкие прохожие с озлобленным видом наблюдали за происходящим.
Адэра бросило в пот: ещё чуть-чуть, и кортеж остановится. Слава богу, кто-то из охраны догадался опустить стекло и швырнуть на обочину дороги горсть монет. Дети с визгом и хохотом кинулись собирать деньги. Водители вдавили педали газа в пол и вывели машины из злополучного посёлка.
Немного придя в себя, Адэр снял через голову галстук, расстегнул на сорочке верхние пуговицы. Отец решил его напугать? Ну что ж, у него получилось.
Автомобили тряслись по пустоши, объезжая селения стороной. День близился к концу. В душе засел страх, что придётся заночевать в каком-нибудь ужасном месте. Воображение рисовало мрачный постоялый двор, полутёмную комнату с обшарпанными стенами, железную кровать и грязную постель. Когда тревога Адэра достигла апогея, водитель сверкнул в зеркале заднего вида белозубой улыбкой и радостно заёрзал. Адэр с ожившим интересом прильнул к окну. Вместо колеи появилась сносная дорога, на обочинах замелькали зеленеющие деревья и цветущие кустарники. Вдали показался замок. Чем ближе он становился, тем надсаднее стучало сердце.
Широкие ступени со стёртыми краями взбегали к потускневшей двустворчатой двери. Тёмно-серые в белёсых разводах стены и каминные трубы на крыше отбрасывали на овальную площадь рваные тени. Три ряда окон безжизненными глазницами взирали на запущенные аллеи и давно не стриженные кусты. Возле лестницы выстроились в шеренгу встречающие: не первой молодости прислуга и несколько седовласых человек повыше рангом, о чём свидетельствовали их более-менее добротные костюмы.
Не дожидаясь, пока водитель обежит автомобиль, Адэр открыл дверцу и выбрался из салона.
Смуглый старик шагнул вперёд.
– Я Мун, управляющий хозяйством замка или попросту смотритель, – сказал он и склонил голову; через