И, не медля ни секунды, я поднялся, сделал несколько шагов и оказался сидящим двумя рядами впереди – рядом с ней. Вернее – напротив.
Она подняла свое опухшее, зареванное лицо, и я пропал.
Дело в том… Понимаете, я ее уже видел. Раньше. И не раз, не два, а… Ну вот знал я ее, и очень хорошо. Очень хорошо знал.
Так мы и сидели, я – онемев от удивления, она – обиженно скривив надутые губки. Подумаешь, немолодой, явно потертый жизнью итальянский чико мешает хорошенькой и совершенно незнакомой девушке предаваться ее нехитрому горю. Ах, какая бестактность…
– Держите… – я вытаскиваю из кармана и протягиваю ей носовой платок.
– Спасибо, – она кивает на салфетки. – У меня…
– От бумажных салфеток бывают раздражения на коже. Особенно на такой, как ваша. Он шелковый, ну, держите. И не беспокойтесь, абсолютно чистый.
Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать два, двадцать три? В двадцать три умерла Мия…
Мия, Мия…
…Я разглядываю ее откровенно, в упор.
Покатые плечи, маленькие узкие ладони, ступни совершенно непринужденно, по-балетному, носками наружу. И тоже – маленькие. А еще – золотистые брови, матовые скулы, губы чуть приоткрыты и вот-вот выдохнут – «Да…»
В общем, почти все, о чем можно мечтать.
– Вы смо́трите – наоборот…
– Наоборот? Это как?
– Как вам объяснить… Некоторые великие мастера умели так изобразить на полотне взгляд – с какой стороны ни посмотришь, глаза с портрета всегда направлены прямо на тебя. Всегда. Неотрывно. А вы смотрите в глаза, а взгляд поймать невозможно. Наоборот…
– Никогда о таком не думала…
– Хм… Верю. Я вспомнил об этом потому, что однажды уже видел подобное – прекрасное юное женское лицо и взгляд, который неуловим. Всем – и никому. И лучше не пытаться его поймать.
– Почему?
– Потому что потом уже не вырваться. Не отпустит. А может, сам не захочешь…
– Вы говорите странно… Кто она? Как ее зовут?
– Ее? Ее звали… Нет, сначала… А как зовут – вас? Тебя?
– Сима… То есть Симона…
– Пожалуй… Я буду звать тебя – Симонетта.
– А почему – пожалуй?
– Потому, что это имя тебе подходит, а ты – ему. И это хорошо. Вообще все хорошо, ведь мы встретились. Откуда ты знаешь итальянский?
– Это моя специальность – европейские языки. Английский, французский, итальянский…
– И почему ты плачешь? Впрочем, это не важно. Просто не плачь, и все. Оно того не стоит, и он – тоже.
– Откуда вы знаете?
– Говори мне «ты». Мое имя Сандро. Пожалуйста, всегда говори мне «ты».
– Сандро…
– Тебе идут слезы, но все-таки вытри их, а…
– Но у меня… неприятности. Вам легко говорить…
– Тебе. Тебе легко…
Она послушно кивает.
– Тебе легко говорить.
Послушная… Послушная девочка, послушная дочь,