Для пояснения попробуем сделать небольшой экскурс во времена, отстоящие от нас на пять столетий: «В середине 16 века в Западной Европе возникла новая идеология. Ко времени, когда Сервантес сел за роман, она уже распространилась на многие страны. Ее основные принципы гласят: Бог настолько всевластен, что где-то там, в бесконечности, за бесконечное количество лет до твоего рождения предопределил тебя к раю или аду. Сколько бы ты не молился – зря: куда предопределен, туда и направишься. Столяр ты или римский папа – без разницы. Но выход есть, он – в твоем стремлении к совершенству, в сердечном отношении к собственному труду, к его качеству, ибо они – земное воплощение Троицы. Лишь благодаря наличию этих трех основ в себе, ты можешь предполагать, что ждет тебя на исходе: смола кипящая или солнечный луг» (из статьи Олега Малашенко «Сервантес – путь к совершенству»).
Но как это достаточно смелое утверждение «работает» в отношении повествования о странствиях благородного кабальеро? – продолжим цитирование автора публикации: «Некто Дон Кихот поставил на себе эксперимент: покинул родной скотный двор и совершил череду деяний, руководствуясь „юридическими“ нормами Кодекса рыцарской чести. Свою главную цель он декларирует в романе так: хочу добиться, чтобы обо мне написали такой рыцарский роман, который превзошел бы все рыцарские романы, которые написаны в прошлом и будут написаны в будущем. Главная цель его стремянного, бывшего „председателя сельсовета“ Санчо Пансо, – стать лучшим в мире губернатором. Для ее достижения он опирается на „юридические“ нормы Кодекса обыденной народной мудрости, т.е. пословиц и поговорок. Главная цель Сервантеса (писатель также декларирует ее в романе): хочу написать лучший рыцарский роман из всех, написанных до меня, и из всех, которые будут написаны после» (Там же).
Что же это получается? – прямо азартное рыцарское соревнование времен феодализма за переходящее знамя, ой, извините, заветную подвязку Прекрасной Дамы с надписью L’amour infini («Бесконечная любовь», фр.). Бесконечная – значит, видимо, только для тех, кто не ведет счет времени, или, во всяком случае, находится с ним в особых отношениях. Как, например, этот необычный персонаж: «Инженер без карманных часов! Он не был небрежен или рассеян. Наоборот, Маргулиес был точен, аккуратен, хорошо организован, имел прекрасную память. И все же у него никогда не было карманных часов. Они у него как-то „не держались“… Он узнавал время по множеству мельчайших признаков, рассеянных вокруг него в этом