ди из стороны в сторону, таща за собой большие чемоданы. Кто-то суетливо оглядывался по сторонам, ища глазами своего спутника или спутницу, кто-то бежал на регистрацию, на ходу ругаясь про себя матом. Девчушка с веселыми бантами прыгала вокруг родителей, которые из последних сил сдерживались, чтобы не прикрикнуть на нее, потому что находились в ожидании регистрации вот уже три часа, ровно как и я. В аэропорту кипела жизнь. Жизнь двадцать четыре часа в сутки, которая лишь изредка немного стихала, и, забив самолеты людьми, отправляла их в разные точки планеты, но никогда не останавливалась. Это был настолько цикличный процесс, что казалось, будто бы центр всей жизни находится здесь, в аэропорту. Аэропорт – место, где решаются миллионы судеб, где люди ссорятся и мирятся, расстаются навсегда или находят любовь всей жизни. Делают предложения руки и сердца или переворачивают свою жизнь на сто восемьдесят градусов, покупая билет в один конец. Последнее относилось к таким, как я. Не зная и до конца не понимая, куда, зачем, к кому я лечу, я осознавала, что в моей жизни, как никогда, происходят поистине важные события, которые должны привести меня к чему-то очень значимому. К точке соприкосновения с внутренним спокойствием и тишиной. Тишиной моего сердца. Вот уже который месяц оно не смолкало и ныло. Ныло истошно, протяжно, ночами, иногда днями, иногда смолкало, иногда завывало с новой силой. Сидя в аэропорту сейчас, видя перед собой уже знакомую мне суету, я вдруг тревожно поймала себя на мысли, что совершенно не понимаю, зачем мне это, почему я здесь. Для чего? Почему я не могу остаться с Сережей, который так красиво и искренне мне улыбается. Мы познакомились не так давно, в доме, в котором я снимала комнату. Он был моим соседом. Много русских, живущих в Индии, а именно в штате Гоа, создали здесь свой мир, свою «русскую диаспору», которая с каждым годом все больше и больше разрасталась. Штат Гоа, который открыли для себя так называемые неформалы-хиппи еще в далеких 60-х годах, стал чем-то вроде русской деревни. В начале двухтысячных в Гоа начали съезжаться люди, которые искали себя, искали свое призвание, свое предназначение в этой жизни. Устав от суеты мегаполиса и от всего, что их окружает, они бежали сюда в поисках покоя, умиротворения и состояния счастья, так называемого шанти, и многие из них, найдя все это, отказывались возвращаться к своей обыденной привычной жизни. И сжигая свои паспорта на берегу Аравийского моря, оставались здесь. Таким образом, штат Гоа начал разрастаться, и теперь тут очень много русских, которые живут в этом месте уже не первый год и даже ведут свой бизнес. Кто-то открывает йога-центры, кто-то – кафе, многие проводят экскурсии на арендованных байках и автобусах. Но несомненно, всех этих людей объединяет одно – каждый из них нашел здесь себя, свое дело и свое состояние «шанти». Я бежала сюда после тяжелого разрыва со своим, теперь уже бывшим, мужем Марком в надежде заглушить острую боль в груди от наших несложившихся отношений и обрести покой. Не могу сказать, что мне окончательно удалось избавиться от боли и разочарования, которые я накопила за несколько лет совместной жизни с бывшим мужем, но многое встало на свои места. И я наконец-то перестала просыпаться по ночам в слезах. И сейчас, сидя здесь и видя вокруг себя толпы людей, спешащих куда-то, я невольно вспоминала свой приезд в эту удивительную и волшебную страну.
Глава 1
Мама-Индия
Как только самолет коснулся взлетно-посадочной полосы, я сразу почувствовала внутри нарастающее волнение. Не могу объяснить, чем оно было вызвано, но как только я подошла к трапу и собралась было выйти из самолета, стюард меня предостерег:
– Не советую туда идти, там очень жарко. Просто ад! Оставайтесь здесь.
Я посмотрела на взмокшего парня и поняла, что он не врет. Но вариантов у меня не было. Сделав шаг на ступеньку трапа, я почувствовала, как в лицо мне ударил горячий индийский воздух. Я попыталась вздохнуть, но у меня ничего не вышло. Я вдохнула в себя обжигающий горло и нос воздух и поймала себя на мысли, что не могу дышать. Мне вдруг стало страшно, и я поняла, что боюсь задохнуться. Он этой мысли все мое тело невольно вздрогнуло, и мне захотелось вернуться обратно в прохладный салон самолета. Местное время показывало одиннадцать часов вечера, и, оглянувшись по сторонам, я поняла, что уже довольно темно. Пройдя таможню и наконец очутившись в автобусе, который должен был доставить меня до отеля, я поняла, что мое решение приехать в первый раз одной в эту страну было опрометчивым. В автобусе было очень душно, и все время хотелось пить. Я мечтала доехать до отеля и купить воды в ближайшем магазине. Но пока мы ехали в автобусе, я все больше начала сомневаться в том, что мне удастся это сделать. Я смотрела в пыльное окно автобуса и все больше ужасалась своему решению приехать сюда. Повсюду была грязь, пластиковые бутылки и прочие горы мусора валялись вдоль дороги. Я увидела коров, которые стояли вдоль обочин и поглощали в себя весь этот мусор. Но больше всего меня поразили картонные домики. Они были сделаны из прогнившего картона. Как будто кто-то купил себе новый холодильник и выбросил упаковку на помойку. А кто-то ее подобрал и построил себе дом. Женщины с грудными детьми на руках сидели вдоль дороги с протянутой рукой, но проходящие мимо них люди даже не смотрели в их сторону. На женщинах были старые рваные сари (национальная одежда), а дети
