Сквозь свой прозрачный плен Марсий мог разглядеть ее внутреннее пространство. Пирамида была огромной, убегала высоко вверх и на вершине заканчивалась сияющим прозрачным наконечником, через который пробивались лучи Оникса. К конусу с ним сходились все орнаментальные лучи пола и стен.
Никогда еще тулонец не находился один на один с таким большим пространством. С тревогой он стал разглядывать надписи на поверхностях. Все они состояли из многогранников и для него были непонятны. Древней крамовской письменности Марсий не знал. Ей пользовались только для ритуалов.
В зал стали заходить крамы. Не проходя глубоко внутрь, они выстраивались прямо возле стен. Облачены они были в балахоны и совсем не походили на солдат, скорее, это были жрецы.
Они соединились вокруг него в живой квадрат и затянули нараспев странный долгий мотив. Завершив его, крамы рухнули на колени, вытянув по направлению к Марсию свои длинные тонкие руки. Это было уже чересчур. Марсий не понимал, что происходит. С ним вели себя либо как с божеством, либо как с жертвой, которую планировали заколоть в угоду богам. Но крамы не поклоняются тулонским воинам, они не чествуют их, а убивают, холодно и жестоко, обычно в бою.
Марсий встал в полный рост и сложил на груди руки. Происходящее было ему отвратительно, и уже вскоре это ощущение усугубилось тем, что один из них вышел из ряда и стал приближаться.
Это была девушка. Она шла с левого угла квадрата. За ней, перепрыгнув через головы крамовских шеренг, возник зверь, напоминавший собаку с золотыми рогами. Главная странность заключалась в том, что, судя по виду, существо было с Мури и относилась к породе химер. И то, что здесь, в сердце крамовского храма, мурийская химера шла на равных со жрицей, не поддавалось объяснению.
Дороговизна украшений девушки отличала ее от других, вероятно, она носила особый титул. Она шла так уверенно и быстро, словно спешила что-то сказать. Химера двигалась в ногу с ней.
Крамовка была слишком уверена в себе, слишком надменна. Она держала голову и спину очень ровно, слегка приподнимала нос и подбородок, при этом открыто улыбалась. На Тулоне столь широкая улыбка считалась неприличной, равно как и назойливый прямой взгляд. К счастью, все ее радушие уравновешивалось злым нравом зверя. Химера была стара. На ее шкуре было много шрамов, самый большой проходил через всю морду, она еле заметно прихрамывала, и, в отличие от хозяйки, была хмурой и настороженной.
Крамовка подошла вплотную к стеклянному конусу и остановилась.
Девушка была красива по меркам Крамы: идеально ровная, темная кожа, симметричное лицо с игриво приподнятой левой бровью, глаза золотисто-карего цвета, пухлые губы, ухоженные гладкие волосы, аккуратно заплетенные в сотню кос, мерцающая серебряная диадема, создающая вокруг головы ореол из лучей. Она была стройна и светоносна, и казалось, у нее был шанс понравиться кому угодно, но Марсию весь ее вид, наряд и лицо были так неприятны,