На несколько секунд установилось гробовое молчание.
– Мы, это ваше величество Глеб Лавров? – зрачки Жанны Борисовны сузились. Она была готова просверлить своим взглядом возмутителя спокойствия насквозь.
– Мы, Жанна Борисовна, это девятый Б класс, – заявил Лавров, предвкушая свою победу.
– А вы уверены, Глеб, что абсолютно все в этом классе согласны получить единицу в угоду сомнительным амбициям некоторых?
– Уверен, – без тени сомнения улыбнулся Лавров.
Жанна Борисовна открыла журнал и в полной тишине стала выставлять единицы.
Первой отреагировала «серая мышь» со второй парты.
– Я не отказываюсь писать, Жанна Борисовна.
На нее зашушукали со всех сторон, и только тогда Андрей решился поднять руку.
– Я тоже.
Все как по команде повернулись в его сторону. По-видимому, от «мыши» со второй парты другого поведения не ожидали, но от «новенького»…
– У нас так не делают, – громким шепотом предупредил толстяк Жора, сидящий впереди.
Андрей почувствовал, как лицо покрывается краской, но отступать было поздно, Жанна Борисовна подносила листок с заданиями.
– Ты – Еременко? – спросила она, делая отметку в журнале. Оставила листок на парте и вернулась к своему столу, не дожидаясь ответа на вопрос.
Андрей и сам не любил штрейкбрехеров. Если уже класс принимает решение, это решение – закон для всех, но это в том случае, если решение принимает класс, а не один человек.
После урока он выслушал не один нелестный отзыв в свой адрес. Жора громким шепотом предупредил, что Лавров устроит ему «темную».
На перемене после третьего урока в класс ненадолго зашла Лариса Викторовна. Она объявила, что Жанна Борисовна жаловалась директору на их поведение, что поведение это было не допустимым, и она надеется, что больше такого не повторится. При этом Глеб Лавров остался как бы и не при деле.
«Трепач-любимчик», – Андрей прибавил дополнение к характеристике Лаврова.
Целый вечер его не покидали мысли о том, правильно ли он поступил. С точки зрения класса это был «подлый» и «трусливый» поступок. Особо недовольные были уверены в том, что если бы два человека не согласились писать эту «тупую» контрольную, то Жанна не решилась бы выставлять всем единицы. А если бы даже и выставила, то через пару дней исправила бы их на десятки. Она не рискнула бы испортить тематические сразу всему классу.
Почему-то никому не пришло в голову обвинять Лаврова. Боялись? Уважали? Были куплены им? Независимо от причины влияние Лаврова на одноклассников было видно невооруженным глазом и казалось магическим. В конце концов, Андрей решил, что постарается найти с ним общий язык. Надо было бы договориться с ним о нейтралитете. Хотя бы на ближайшие два месяца.
***
В субботу утром, выкладывая перед отцом дневник, Андрей попросил разрешения смотаться к Сереге – закадычному другу.
За первую неделю в новой школе