– Мы близко, да? – спросил он нетерпеливо.
– Да, – ответил Олан раздражённо.
Он чувствовал, что по делу ему придётся выложить Леону всё, и это злило. Морошковые кустики уже виднелись под ногами, только ягод не было, обобрал кто-то.
– Была сама ягода морошка или кусты от неё? – спросил парень у Леона.
Это было первое, что он спросил за весь путь. Даже остановился, глядя на мужчину с надеждой. Ему очень хотелось, чтобы Леон ничего не нашёл, чтобы его артефакт, о котором он сообщил лишь то, что это клинок, никогда не был найден им. И пусть это означает, что ему, Олану, придётся скитаться с этим гадом – он всё равно порадуется его неудачи.
Леон не очень понял, почему любопытствует парень. Но ответил, решив, что это надо для дела:
– Морошка была… рыжая…
Внутренне Олан возликовал: кто-то бродил по этому болоту. Этот кто-то наверняка нашёл клинок или же затоптал его так, что теперь его не отыскать! Никогда Леону не видать своей магической штуковины! Внешне парень позволил себе ехидную улыбку.
– Тогда плохие новости, Леон, – сообщил он. – По болоту кто-то шастал.
Он с удовольствием смотрел на физиономию своего спутника, ожидая реакции. Но Леон, скотина, и ухом не повёл, словно его ничуть не расстроил такой поворот событий. Он смотрел спокойно своими тёмными, чуть изумрудными глазами. Ландграф оставался внешне невозмутим, лишь немного заходили желваки на его скулах, выдавая скрытое напряжение. Леон быстро просчитывал возможные варианты. Хорошо, если этот кто-то не нашёл клинок. А если нашёл – тоже неплохо, ведь тогда есть повод прийти в деревню вместе с Оланом и снова зачаровать его.
– Мы должны найти этого человека, – сказал он ровным голосом.
Олан хмыкнул, недовольный тем, что не получилось расстроить ландграфа. Дальше идти пришлось ещё осторожней, чем прежде. Хоть деревьев было и меньше, зато под ногами стало опасно. Парень смотрел на чёрные проплешины во мху и надеялся, что артефакт Леона давно утонул где-то в трясине. Но проклятая магия заставляла его искать следы и пытаться помочь этому мужчине.
Парень дошёл до самого сердца этого морошкового болота и даже сумел увидеть одну не сорванную ягоду. Наклонился, сорвал и съел: она оказалась спелой и чем-то напомнила мёд. Наверно, эта ягода была переспелой для того, кто собирал их, и потому её оставили, поскольку не заметить эту янтарного цвета точку на зелёном фоне мха было невозможно. Олан провёл ладонью по мху. Он никому не говорил, но следопытом был необычным: не только читал следы на земле, но и отлично видел, что и как оставляло эти следы. Вот такой магией он обладал, хоть и не любил ничего сверхъестественного. Поэтому и молчал: мало, кто знал о его умении, только, пожалуй священник и знал. Олан не мог определить даже, благодарен он ему или нет, за то, что тот вытащил его из тюрьмы. Там били, унижали и отвратительно кормили. Здесь он мог дышать свежим воздухом и издеваться над ландграфом по мере сил. Пока удавалось не очень, но