То, что меня держит. Оксана Ивановна Семык

Дракулина, разворачивая карамельку. – Наверное, он очень сердит на то, что в его доме распоряжаются чужаки – что хотят, то и творят. Взяли перестроили тут всё: большие окна на первом этаже, что когда– то были витринами, заложили кирпичом, а вместо одного из окон прорубили дверь. Ну, а ту дверь, через которую раньше все ходили, само собой, превратили в окно. Непременно у нас надо всё переиначить, да еще как– нибудь по– дурацки. А ведь есть такая примета: нельзя в жилом доме прорубать окно или дверь, а не то хозяин умрет. А впрочем, – махнула она рукой, – теперь у этого дома хозяин – государство. – Она недовольно передернула плечами, вскинула голову и продолжила, повернувшись к Соне : – Обстановку прежнюю, купеческую, разграбили, порастащили в лихие годы. Мы с большим трудом отыскали у старожилов всего несколько вещей. И среди них – та самая статуэтка. – И снова на словах «та самая» Акулина Семеновна округлила глаза. – Чугунный фавн, когда– то отлитый здесь, на нашем заводе, по заказу купца Пронина. Мы так радовались, когда его нашли, никто и не подозревал, чем всё закончится! Фавна до времени держали в хранилище: мы с Алексеем Юрьевичем хотели восстановить обстановку кабинета Игната Пронина…

      Кронцов кивнул:

      – Да, подбираем потихоньку мебель тех времен, изучаем исторические источники и фотографии, чтобы интерьер был максимально приближен к оригиналу. Очень интересно над этим работать…

      – Вот– вот, – прервала его Дракулина. – И вдруг такое…

      – А что случилось– то? – поинтересовалась Соня.

      Дракулина открыла было рот, но Карлсон ее опередила:

      – Погибла Ларисочка… Лариса Петровна Рукавишникова. – Скорбным тоном заявила она и вздохнула. – Замечательная была женщина, земля ей пухом! – При этих словах Тутта скривилась, а Карлсон продолжала: – Она семь лет проработала в нашем музее главным хранителем фондов. А неделю назад случилась жуткая история. – Наталья Ивановна, сделав страшные глаза за стеклами очков, начала повествование. – Был, вроде, обычный рабочий день. С утра мы с Акулиночкой провели экскурсию для школьников, а больше посетителей не было. Ларисочка описывала новые поступления у себя в хранилище. По инструкции при работе с фондами необходимо закрываться на ключ – она так всегда и делала. И в тот раз тоже закрылась… Где– то в полдень я пошла звать ее попить чайку. Буфета у нас не имеется, да и обеденного перерыва тоже, так что мы, Сонечка, сами видите, вот так на скорую руку по очереди перекусываем… Так вот, постучала я – никто не открывает. Ну, мало ли, думаю, может, Ларисочка в экспозиции или еще где. Потом Акулиночке что– то в хранилище понадобилось, она тоже не достучалась. – Дракулина энергично закивала, перекатывая во рту конфету. – В пять вечера, когда уже пора было музей закрывать, выяснилось, что Ларисочку так никто и не видел. А хранилище, хоть и закрыто на ключ, но не опечатано на ночь, как требуется.

      – Ага! – встряла Марина Корнеевна. – Тут уж мы все заволновались: куда человек