– Я все понимаю. Вы тоже стали из-за нее заложниками ситуации. Но вы нужны городу, поэтому я не скажу ничего про Ариадну. Только есть одно условие.
– Какое? – осведомился Норман.
– Она должна исчезнуть.
Кэнделлы тяжело вздохнули.
– А вам нужно придумать, с чего вы вдруг решили воскресить Тима и почему никому не сообщили, – продолжал Батлер. – Можете придумать чушь про то, что вам стало жалко Линду и несчастного Бена. Сами скажите, вы готовы нести ответственность за то, что Ариадна еще что-то натворит?
– Вы же ей сказали, что она может остаться… – робко заметила Ребекка.
– А теперь я передумал. Так ей и передайте.
– И сколько у нее есть времени? – спросил Норман.
– Мм… чем раньше она уедет, тем лучше.
– А хотя бы до следующего полнолуния? – предложила юная ведьма.
– Черт с вами, хорошо! – рявкнул Хитклифф. – Когда Тим вновь покинет этот мир – ее тоже не должно здесь быть.
Кэнделлы неохотно покачали головой. Уходя из дома Батлеров, Ребекка все же сказала напоследок:
– Простите, но просто чтоб вы знали: она чувствовала вину за то, что сделала с городом. Она хотела искупить ее, воскресив Тима.
Хитклифф лишь бездушно повел бровью и закрыл за Кэнделлами дверь.
– Нет, я не согласна, – Ариадна насупилась, сидя на диване в гостиной. – Это мой дом, а я должна мало того, что скрывать свою личность, так еще и уезжать отсюда.
Ребекка, сидевшая рядом, погладила девушку по плечу:
– Это единственный выход.
– Это унизительно!
– Ариадна… – попробовал вмешаться Норман, развалившийся в кресле, но девушка его перебила:
– Я не подписывалась на это.
– Но ведь ты спрашивала Хитклиффа, нужно ли тебе уехать, – заметил юноша.
Она усмехнулась:
– Всего лишь жест вежливости. Я ожидала только ответа «нет». Он был так ошарашен…
– Конечно, но у него было время подумать. И он принял решение.
– Да кто он такой? – вспылила девушка. – Он не имеет права выселить меня или кого бы то ни было, у него нет таких полномочий.
– Формально – нет, – сказала Ребекка, – но он не даст нам жизни, и у него для этого куча рычагов.
– Это несправедливо, – по щеке ведьмы Малдир пробежала одинокая слеза. – Я уеду, только если люди узнают обо мне. Что это я.
Она поправила волосы, которые уже отросли чуть ниже плеч – она уже давно и не думала стричься или носить очки. Ей надоело носить эту маску в собственном доме.
– Если люди узнают, что это ты, то нам тоже конец. Ты понимаешь? – напирал Норман.
Девушка всхлипнула:
– А вы только о себе и думаете, – она встала и ушла в свою комнату.
Кэнделлы лишь синхронно покачали головой. Вскоре в дверь постучали, нарушив тишину в доме, а затем и раздался голос входящего:
– Ребекка, Норман? – это был Тим.
– Мы здесь, – негромко отозвался