– Отчаяние – самое страшное пред Богом преступление, вот первый твой враг, что выступит против тебя! Вот сейчас против тебя стоит и ты верещишь яко свинья резанная! Как устоишь в пещерке?!
– И то верно… Господи, да будет воля Твоя!
– Полегчало?…
– Полегчало… Но…
– Никаких но! Не достоин взявшийся за плуг и оборачивающийся Царствия Небесного! Евмений за тебя молится, Ангелы славу поют, где же сердце твое, что бы им в унисон Бога славить? Учись и верь, ибо веря ни сам в пещерку войдешь, а ее к себе подвинешь. Если Господь с тобой, кто на Вас?!… Жди игумена, и покажи ему с честью возлежащего Евмения на столе каменном во гробе праведника – пусть знает, где святые мощи покоятся. Аминь.
– Благослови отче!
– Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь!… Меня жди, пока вернусь…, не раньше…, я тебя провожу и снаружи с Лукой ждать останусь, своей молитвой вход затворим, что бы не было помощи из преисподней тем, с кем ты битву затеешь…
Иона встал одухотворенной и обнадеженный, обнялся со «хранителем» и спутник его прижал его к мохнатой груди своей, не сильно, но глубоко, проняв послуха своим биением мощного сердца и чуственностью чистой души, прячущейся за шкурой животного.
– Бог в помощь, братья!
– Храни и тебя, Господь!…
***
В ожидании прозорливо предсказанного гостя, вот вот должного появиться, Ионане много молился, но все больше размышлял в процессе медленно делаемой работы: «Вот что я хочу от себя?… От себя и хотеть-то чего-либо странно, все хотят от других, от жизни, от Бога – для себя, другими словами… А я? Вот, что за вопросы у меня в голове появляются, ну ведь ничего путного, ничего полезного… А почему? Да много ли мне нужно? Ничего не нужно тебе брат Иона… Одного, все же хочу! Что бы Боженька меня не покинул и я от его не отвернулся, краса вед одна: тишина, уединение, природа, всего