«Да, это точно был джип». Когда он повернул голову, то увидел, как автомобиль с огромной скоростью летит на него. Думать о чём-то далее ему не пришлось. Удар, ожог, покой. «Несколько дней, наверное, покоя? Интересно, сколько дней я лежу? Я же лежу – и это точно, что я лежу и я не умер, я живой. Какой бред, какой дурак взял бы меня в больницу? Если это больница… У меня давно нет документов. А если это не больница? Ещё тупее мысль. Кто бы меня взял к себе?»
Люди давно сторонились Степана, не подпуская его близко, высказывая, кто что по этому поводу думает, а он и не обижался ни на кого и никогда, ни за что. От него и правда всегда пахло, если это можно так назвать, как от козла. Степан часто не мог дойти до туалета и нужду свою справлял прямо под себя. К тому же и почки у него отказали уже лет пять назад, он так думал, когда смирился в очередной раз с тем, что не снимал свои портки.
«Да что там, всё равно по капле – высохнет. Да, смерть – это хорошо». Степан не боялся смерти и не ждал, ему было глубоко безразлично, сегодня, завтра или никогда. У него не могло быть смерти, он так думал, так как у покойников её не бывает.
Вспомнился один разговор с дворником очень ранним утром.
– Вставай, чего разлёгся, сдохнешь ведь.
– Не сдохну, я давно уже сдох.
– Дохлые не разговаривают, а ты ещё отвечаешь, значит живой.
– Живой, только проку-то в том ни мне, ни людям. За всеми смерть – и с косой, и с метлой, а у меня посидит-посидит в ногах – и других забирать уходит. Видно, ей тоже не нравится, как от меня пахнет. А может, тяжёлый, нести не хочется. Думаю, что всё-таки на мне грязи больше чем положено. Всё ждёт, когда я вымоюсь, но я и не собираюсь, ей надо – пусть моет, а мне и так хорошо, теплей в мороз спится, я и так труп.
– Вставай, вставай, вон милиция едет.
– А мне-то что? Уж им-то я точно не нужен. С меня-то что взять? Ни взять, ни снять. Катать они просто так никого не будут. Не бесплатные извозчики с предоставлением ночлежки. Это для земных – рай такой и благодать.
– А ты что, неземной, что ли?
– Нет, я как дерьмо в прорубе, всё болтаюсь и болтаюсь – ни утонуть, ни вылезти.
– Ладно, пошёл я улицы убирать, с вами поговоришь – и сам бомжом станешь, не работаете, не страдаете, ни милиции, ни смерти не боитесь.
Дворник заскрипел своей деревянной лопатой ещё легче и быстрей, но снег падал и падал, как будто ему назло, не давая добиться желаемого результата. Степан, полежав немного, ещё раз попытался встать. Ног он как всегда не чувствовал, и руки совсем стали какие-то деревянные. С большим трудом опёрся на них, представив, что это протезы, встал на колени и пошёл, или, правильней, пополз, к себе домой.
Домой