– Вы руководитель? – подошел сбоку мужичок из КСО.– Пойдемте.
Руковод невозмутимо двинулся за ним, а мы потопали тащить народ и вещи на место нового бивака. Туристы представляли собой картину не первый сорт, здорово побила их дорога. Мы пошутили – сказали, что надо пройти еще пару километров и начали снимать со стены свои носки. Интересно было посмотреть на народ – кто недовольно, но беспрекословно, кто равнодушно, кто со стоном, кто чуть ли не с испугом…
Подошел кэп и тихо матюкнулся.
– Витек, доставай «носок», – КСОшники прикопались к срубленной елке и обещали составить акт в МКК73. После вручения носка они успокоились.
Рюкзаки перенесли. Влад с компанией двинулся за дровами, поручив ставить палатку. Общими усилиями размели с полянки снежок, причем из девчонок двигалась только Лена, Таня делала вид, что двигалась, остальные и вида не делали. А раскиданная полянка выглядела так привлекательно, особенно сухой пятачок в ее серединке – такой, наверное, теплый, приятный, мягкий, уютный… Ирина стояла у кустов и тихо шаталась. Я стаскал рюкзаки в кучу, выбрав помягче, раскинул поверх пенку и сказал: падайте. девчонки повалились, на них бросили спальник – спите себе. Уснули, как убитые. Их прикрыли от ветра стенкой «Ермаков» и стали ждать, когда подсохнет полянка. Лениво сосали карамельки и отдыхали вовсю. Старое костровище Витька раскидал от снега, я огородил его невысоким заборчиком из валявшихся рядом камней.
Раздался рев мотора – на «Буране» подкатил КСОшник. Принесла нелегкая, подумал я, и зря. Он решил помочь нашим навозить дров, ибо в ближайших двух километрах все сушины уже выпластаны нашими предшественниками. Что это он так расщедрился, подумалось мне74.
Мнут через двадцать КСОшник вернулся, таща на буксире три лесины. Alarm! и зашумела пила.
Приехал сзади за КСОшником кэп, глянул на кучу рюкзаков, глянул под спальник, сказал недовольно: «Это что еще за?..» Выяснив ситуацию, разрешил – пусть лежат.
Напилили дрова, наготовили колышки и принялись ставить палатку. Колья в землю не шли, и растяжки зацепили за деревья и принесенные валуны. Ничего, быстро поставили, если учитывать, что все устали, и шевелиться людям не хотелось.
Костер горел, и что-то варилось, будоража пустые желудки запахом пищи. А проглотили ее так споро, что я уж и не помню, чего глотал…
Перед ужином кэп собрал комсомольское собрание, как он выразился, в шатре, лежа.
– Есть две возможности, – провозгласил он.– Либо завтра идут все, а дежурные, то есть проштрафившиеся, – он выразительно посмотрел на дровосеков, и общество гыгыкнуло, осожалев по-новому потерю «носка», – остаются в лагере. Либо завтра идет половина покрепче, послезавтра – все остальные.
Дружно проголосовали за второй вариант. Кэп подытожил: завтра идут Витя, Сергей, Затонский, Лена,