(Матфея 7:13—14)
«Большое множество простых умов
Живет постройкой карточных домов»
(И. В. Гете, «Фауст»)
«На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Остап узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни».
(И. Ильф, Е. Петров, «Двенадцать стульев»)
«Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем»
(С. Ежи Лец)
____________________
Все имена и названия организаций в книге случайны.
Почти все
Глава I
«Так слушай же ты истинное слово:
Мир видимый едва был сотворен,
Как власть уж для него была готова,
Чтоб в мире свет равно распределять,
И эта власть, как сам закон, сурова.
(Д. Алигьери, «Божественная комедия», «Ад», песня 7)
– Двойной эспрессо с кубиком льда. С собой. Без сахара. Без корицы. Без ваших сиропчиков. Только не сильно горячий, я умоляю, а то обожгусь, как в прошлый раз! Специальные предложения не интересуют. Новый капучино с какао уже пробовала. Десерт не нужен. Купоны на скидку – тоже, я всё равно их потеряю и найду на дне рюкзака вместе с остальной подобной макулатурой. Обязательно приду еще. И тебе хорошего дня.
На баристу ожидающе смотрели два больших светло-голубых глаза на овальном лице. Коротко стриженные, растрепанные пуще обычного русые волосы, припухшая как спросонья верхняя губа, вокруг носа картошкой – едва заметная россыпь веснушек. Бариста – на вид первокурсник политехнического, живет в общежитие, приехал из Нижнего – замер в замешательстве. Он уже завел руку куда-то в сторону меню над своей головой, написанного мелом на стене, но через несколько секунд виновато зарделся, как будто провалился на экзамене, и взял протянутые Анфисой купюры.
– Торопишься? – Кофе-машина заклацала, запыхтела, пахнуло свежемолотыми кофейными зернами.
– Сегодня – как никогда. Кстати, в прошлый раз благополучно опоздала. Но ты не виноват. – Анфиса дунула на свою челку, облокотилась на затертую стойку и жестом подозвала бариста. – Хочешь повышение по службе? Вам же обещают здесь карьерные взлеты вместе с дружным коллективом, гибким графиком и достойной зарплатой?
– Я весь внимание.
– Посоветуй своим маркетологам подумать над слоганом. – Анфиса заговорщицки бросила взгляд на коричневый логотип у входа. – Пусть уточнят, кофе в ритме чьей жизни они предлагают. Ибо мою жизнь явно не догоняете. Не обижайся, дружок. – Она по-матерински потрепала парня за пушистую щеку, хотя годилась ему в подружки, и кинула уходя. – Сдачу оставь себе. Удачного дня!
Выйдя из кофейни, Анфиса прошла по Зеленому мосту и решила сделать крюк через набережную Мойки. Нырнула в Волынский переулок, где сдалась без боя запаху запудренных горячих пышек по десять рублей за штуку. Половина одиннадцатого. Согласно ее расчетам, у нее есть еще полчаса. По пути успела позавидовать жилистому дедушке, который, разбивая воздух кулаками, трусцой бежал, видимо, в сторону Михайловского сада, хотя мог бы сейчас смотреть дома телевизор.
В это время вдоль Невского проспекта, лавируя между пешеходами, по-молодецки мчалась бабушка в камуфляже, пытаясь удержать на голове льняную шляпку. Она не опаздывала на встречу, как Анфиса, и не ударилась в здоровый образ жизни, как тот подтянутый дедушка. Просто в пятидесяти метрах от нее уже чихал автобус, который должен был довести ее, заядлую дачницу, до ближайшей платформы электрички. А там до садового общества рукой подать. На метро было бы быстрее, но на глубине петербургской подземки она чувствует себя так же скверно, как грешница в преисподней.
Бабушка успела бы на свой автобус, если бы не обронила по дороге инвентарь. Истерзанный шнурок лопнул, когда она перебегала дорогу на желтый свет. Увесистый букет из граблей, лопаты и тяпки рухнул на асфальт. Спасибо прохожим – помогли всё собрать, с ее больной спиной не наклониться. Старушка обняла черенки и из последних сил кинулась к остановке, где еще дымил автобус. «Потом зачехлю», – подумала дачница, наспех накинув на инструменты брезентовый мешок.
Когда Анфиса вплотную подошла к стеклянной двери, в ту же секунду с той стороны перевернули картонную табличку: «Извините, перерыв 15 минут». «Придется ехать на конференцию голодной. Зато в кой-то веки не опоздаю», – подумала девушка. В отражении витрины мелькнул коренастый дедушка с трясущимся помпоном на голове и советскими лампасами вдоль жилистых ножек. Он явно перекусил перед пробежкой и выпил стакан сока. На мгновение