Быстро исчезает время,
Потому что я его ценю,
Лет моих накопленное бремя
За ошибки юности виню.
Ошибаться в юности не страшно:
Все еще победы впереди
И гуляет юность бесшабашно,
Оставляя время позади.
Было мне за двадцать, и за тридцать,
И за сорок стало – ну и пусть.
Трудновато с возрастом мириться,
Если набежит на сердце грусть.
Где вы мной любимые девчонки:
Худенькие, нежные, в цвету?
Старитесь, толстея обреченно,
Оставляя детям красоту.
Где вы, однокашники, ребята?
Некоторых, правда, больше нет!
Вместе мы гуляли по Арбату,
Не жалея молодости лет!
Сердцем и душой я понимаю,
Но умом, наверно, не понять,
Что того, кого я обнимаю,
Не смогу когда-нибудь обнять!
Может быть в бессмертие поверить,
Или вечность разумом объять?
Сколько суждено еще отмерить
Времени? И как его унять?
Быстро пролетают годы,
Прибавляя снега на висках,
Бесконечно властвует природа,
Оставляя бытие в веках!
И все-таки прошедшие годы не прошли бесследно. Мне удалось понять сущность времени и доказать, что оно может идти назад в информационно-духовной сфере обменов. А пришел я к доказательству этого феномена попав в экстремальную ситуацию на отдыхе. Вот как это было.
Часть 1. Едем к морю
Мой знакомый по институту Александр Штиль считался профессиональным отдыхающим, поскольку путешествовал с размахом и не менее 2-х раз в год. Из них один раз бывал за границей, как правило, в разных странах. А еще раз всегда в одном и том же месте – 12 лет подряд в августе он оздоравливался в санатории Пегас. Этот удивительный уголок южной природы находился в чудном месте: где-то между Форосом (бывшая резиденция Михаила Горбачева) и Мухолаткой (дача Леонида Кучмы – в прошлом Президента Украины). Санаторий занимал старинную усадьбу площадью более 200 гектаров. Она живописно раскинулась по берегу моря, покрытая ухоженным лесопарком. Великолепная южная природа, сосновый бор, минеральный источник, живописные скалы давно облюбовали профессиональные революционеры – партийные работники МГК и МК КПСС. Даже в период перестройки, демократии, разграбления и развала страны в санатории, рассчитанном всего на 200 человек, поддерживался высокий уровень сервиса и медицинского обслуживания. Попасть туда было не просто, поскольку путёвки в свободную продажу не поступали. Они распределялись между работниками серьёзных предприятий и организаций Москвы и Московской области, да и стоили недешево. При социализме по парку санатория важно ходили павлины, а в бассейне фонтана плавали «золотые» рыбки. Вместе с недостижимыми, но притягательными идеалами «равенства и справедливости» рыбки и павлины исчезли. Они первые испугались беспредельного и «звериного оскала» капитализма.
Александр Штиль считался