Когда за советниками закрылась дверь, Димостэнис тяжело опустился на стул, положив руки на безупречную поверхность стола и склонив на них голову. Молчал Аурино. Тишина звенела. Выворачивала душу на изнанку. Давила. Тишина пролегла между двумя людьми, оставшимися в зале. Сводила с ума, но ни один из них не желал разрушить ее первым.
– Я дал тебе и твоей службе полномочия и власть, – тихий голос императора разорвал гнетущее безмолвие, – и все, что ты можешь дать мне в ответ – всего лишь твои предположения?
Димостэнис поднял глаза на правителя. После их ссоры и присяги верности они больше не общались. Император молчал и полностью игнорировал главного советника, старательно избегая встреч. То ли до сих пор злился, то ли хотел наказать еще больше. Диму это было только на руку, и он спокойно занимался своими делами. Лишь несколько дней назад, когда из северных квот вернулся Клит и Ориф прислал первую весточку с восточных границ, он отослал письмо императору, в котором подробно изложил суть проблемы и попросил созвать совет.
– Это не всего лишь предположения. Это куски одного единого целого. Просто пока я не могу их собрать и предоставить полную картину. Однако, ваше величество, я опасаюсь, что, когда это произойдет, будет уже поздно.
– Я просил тебя избавить меня от них! – Аурино не хотел слышать. Бессильная ярость, в которой он пребывал, не позволяла ему думать ни о чем, кроме унижения, которое ему пришлось пережить, – в последнее время ты наоборот только и делаешь, что даешь им повод тыкать меня своим вездесущим всесилием!
Дим задохнулся от возмущения.
– Если ваше величество недовольны моей службой, я подам в отставку, как только вы скажите, – отчеканил он, не опускаясь до оправданий.
Бешенство императора взметнулось, высвобождая энергетические потоки. Плетение остановилось прямо перед носом главного советника, сверкающее, переливающееся гранями всех стихий. Настолько разрушительное в своей сияющей мощи, что Димостэнис даже не сделал попытки закрыться от него. К тому же его аура, вновь принявшая свой обычный рваный вид, вряд ли справилась с таким выплеском силы.
Правитель Астрэйелля прикрыл глаза, и его поза стала чуть более напряженной. Нити плетения стали истончаться, освобождая друг друга, исчезли, растворились в воздухе, вспыхнув ярким пламенем в огневиках, развешенных по стенам.
Аурино медленно прошелся вдоль стола и остановился у карты.
– На севере все так серьезно? Наместник и в правду лишь формально признает власть императора? Если каждая квота вдруг захочет отделиться, то я и вовсе останусь без империи.
Димостэнис тоже сделал вид, что не заметил, как его едва не растерли между энергетическими потоками, и встал рядом со своим правителем.
– Если быть откровенным, – он чуть усмехнулся, – я, конечно, сгустил краски, чтобы оказать как можно больше влияния на советников. Жители севера слишком инфантильны, чтобы самим