– Отлично! Поехали! Новое приключение! Северные пляжи Гоа в ночи.
Я молча повиновалась. Куда? Да куда везут, это возможность посмотреть ещё что то новое. По дороге нам попался индуистский храм, где шла служба. Такое я не могла пропустить:
– Стоп-стоп. Дайте мне время. Я хочу посмотреть службу.
Внутреннее наполнение индуистского темпла в реальности я увидела впервые. Внутри на полу сидели люди, приятный аромат видимым дымком клубился из входных дверей в ночь, во главе сидел брамин, единственный лицом ко входу. Я присела рядом со всеми на пол. Ловила звуки приятной медитативной и одновременно ритмичной музыки, раскачивалась со всеми сидящими в такт. Мне хотелось мяукать, как валерьяновой кошке, вдыхая ароматы благовоний. Не понимая ни одного произносимого слова, я получала некую информацию из вне. Просто звуковые волны и ароматы не нуждаются в смысле или переводе. К таким ритмичным потокам звуков, я всегда была очень чувствительна.
Для мистика мир имеет две градации: священное (сакральное) пространство и пространство обыденной жизни. Мистик соединяет эти два мира неким священным действием. Он между этими мирами, он на стыке двух миров. Я попала туда, куда мне так давно хотелось.
Но тут появилась в дверях Поля, стала гримасничать и замахала руками на выход. Пришлось опять подчиниться.
Это случилось уже на обратной дороге, в районе Анджуны. Изрядно напробовавшись рома «Олд Монка» я настояла дать мне порулить мотоцикл. В результате – на скорости не вписалась в поворот и оставила на лотеритовой обочине половину лица, и часть правой стороны тела. Мой пассажир, русскоговорящий индиец, ехавший со мной сзади, вовремя спрыгнув, остался цел. Подружка Полина со вторым парнем, остановились онемев. Пока я валялась без сознания, мой пассажир истерил в панической одури с выпученными глазами и махая руками, как пропеллер:
– Всё кончено. Надо смываться, срочно! Надо убираться с места происшествия, иначе у нас будут бо-о-ольшие неприятности, разборки с полицией. Я могу потерять работу и уважение. Скорее садимся на байки и валим, валим отсюда! Её скоро кто-нибудь обнаружит, и опознают, и разберутся. Нам нельзя здесь оставаться, нас затаскают по полиции. Это очень, о-ооочень большие проблемы!
Полине, стоявшей в безмолвном оцепенении, в это время приходили другие мысли. Как она скажет моей матери и сыну о случившемся, как она повезёт мой гроб, или меня сожгут по индийской традиции? И только второй приятель оказался вменяемым и адекватным. Подошёл ко мне и стал прощупывать пульс. А когда я открыла глаза и даже зашевелилась, то и Поля отмерла и выдохнула:
– Сажаем её с нами третьей, – решительно