одна на одну как снежный ком, летящий с горы, медленно превращаясь в лавину, сметающую все на своем пути. Ух! Сердце толкнуло порцию в виски и в голове поплыло и загудело. Ух ты, бля! Присел на табурет и стал медленно осматривать окружающих: «Зверинец, какой-то, сборище животных. Люди-животные. Кентавры. Как вы живете? Разве так можно жить? Это ж скотство!». Мелькали какие-то сцены казарменного насилия. Внимательно всматривался в лица и понимал, что половина – имбицилы. «Мутанты», – как говорил товарищ сержант. Ух, зараза! Состояние алкогольного опьянения поблекло в лучах новых казарменных переживаний. Гениальные мысли прервал приступ дикой жажды. Скорее к воде. Поплыл к умывальнику классическим стилем, разгребая волны людей текущих навстречу. Повернул ручку крана и вместо ожидаемой бодрой струи, вода потянулась одной большой каплей. Я смотрел на это как завороженный. Простая вода, а как красиво. Я набрал ее в ладони, и, подняв их над раковиной, раскрыл: большая капля, медленно меняя одну причудливую форму на другую, парила в воздухе, отблескивая и искрясь светом дневных ламп. Какой восхитительной красоты полет! Капля тихо плюхнулась на дно раковины, превращаясь в пленку толщиной в одну молекулу, и вновь, какая-то неведомая сила собрала ее и потянула в слив. Она исчезла. Ее поглотила пучина лабиринта канализационных труб. Я снова набрал в ладони воду. И снова. И снова. Игра эта казалась мне бесконечно интересной. Я играл как в детстве, когда открываешь для себя какие-то новые вещи. Здесь была обычна вещь, только я нашел в ней для себя новое качество, взглянул в глубину, почувствовал силу простой красоты, которая была скрыта от меня. Это как нырнуть на морскую глубину с аквалангом, чтобы увидеть то, что есть, и только скрыто под толщей воды. Я чувствовал себя аквалангистом-первооткрывателем, постигающим новую, небывалую для него глубину, глубину переживаний, бездну новаторских ощущений. Я играл. Как в детстве. Люди, находившиеся в тот момент рядом, смотрели на меня и лица их принимали странное выражение, выражение пустоты, глаза не выражающие ничего. Я говорил им: «Смотрите, как красиво!» Но они не слышали меня. Они не видели этой красоты. Им не было дано. Не интересно им было. Скоты. Им были интересны только они, а не то, что вокруг них. Нашелся только один сочувствующий, который с завораживающей улыбкой и блестящими узкими, слегка увлаженными глазами с огромными черными зрачками, смотрел на мой водный аттракцион. Только он меня понимал в тот момент, в умывальнике, наполненном стадом. Да и понимал он меня и улыбался мне только потому, что тоже жадно пил воду и орошал лицо. Коллега! После водных процедур стало легче. Выйдя в коридор, взору моему предстали многие смешные люди. Они вызывали во мне смех. Они были такие забавные. Они радовали меня только лишь тем, что они были. Мир без людей был бы скучен. Представить на секунду: ты просыпаешься рано утром, как обычно, слегка почесывая определенную часть тела, располагающуюся чуть ниже спины, потягиваясь
