– Бабка-покойница говорила – Сумароков. У нас даже фото старинное хранится где-то, подписанное как-то так – «Сумароков такой-то с супругой такой-то». Примерно конца девятнадцатого века. От дядьки покойного досталось. И книжка старая ещё екатерининских времён известного писателя Сумарокова – тоже от дядьки-покойника, до сих пор у отца моего хранится в библиотеке. Бабка моя, покойница, рассказывала, что как-то в бытность в каком-то городе, на улице деда окликнул кто-то: «Александр Дмитриевич… Сумароков!». Но дед, подойдя к этому человеку, что-то тихо ему сказал, а громко произнёс: «Вы обознались».
– Сумароков, Сумароков… Сума-роков …, – в задумчивости перебирал Зварский, – «сума̀ роков» … Ну, сума̀ она и есть сума̀, – мешок, сумка для хранения чего-то. «Роков» … корень «рок» – год, время, возраст, судьба. «Сума̀ годов» – «хранилище годов». Или «сума̀ времён» – хранилище времён. «Сума̀ возрастов» или опять же «годов» – в смысле «множество годов», или – «древний». И, ещё – «сума̀ судьбы или судеб» – «хранилище судьбы или судеб», или – «книга судеб». … Интересно… С большим, может, смыслом! – подняв руку с указательным пальцем кверху, с чувством произнёс Зварский и предложил:
– Давайте на сегодня прервёмся. Надо обдумать.
– Пётр Михайлович, – обратился он ко мне, – вы согласны оказывать нам содействие в решении этой проблемы?
– А, какое содействие могу я оказать? Анализы все вы взяли. О происхождении своём я всё рассказал. Что ещё?
– Ну, во-первых, со временем, скорее всего, понадобятся дополнительные анализы, более детальные. Наука наша не стоит на месте. Во-вторых, есть личная информация, которая по закону не подлежит обнародованию. Поэтому, нужно Ваше согласие, лучше задокументированное. Чтобы мы были фактически Вашими доверенными. И, потом. Насколько Вас заинтересовало всё это?
– Заинтересовало не то слово. Весьма и весьма…
– Вы же сами учёный, доктор наук. Вы знаете, что науку двигают личности, поглощённые страстным любопытством. Может быть, вы станете как раз такой личностью в этой проблеме, или, одной из таких личностей?
– Понимаю. Вы ещё более заинтересовали меня.
– Давайте обменяемся прямыми телефонами. Будем связываться по мере надобности.
…Ах, какой прекрасный мир! – как будто бы впервые испытав это восторженное чувство окружающего меня чуда, парил я, не касаясь ногами земли, на выходе из здания. Будто всё преобразилось вокруг, стало каким-то отчётливым, резким, замечательным и красивым. Середина апреля. Лёгкий запах озона перед дождём, травинки зелёные, пробившиеся каким-то чудом среди моря московского асфальта, почки набухшие…
Хорошо!
Вот почему так таращила на меня глаза секретарша! – я рассмеялся в голос. Пожилая женщина обернулась и неодобрительно посмотрела на меня.
…Хорошо!
Приехав домой, я какое-то время повеселился