После этого случая Женька тихо перестал ходить в школу, замкнулся и подолгу бродил по лесам. Там он однажды нашел мертвого солдата, которого долго изучал и часто возвращался на это место со странным интересом к его разложению, впитывая все подробности, как земля забирает тело. Лес забрал солдата быстро и полностью, только лоскуты одежды, пряжка от ремня и несколько белых костей остались ему надгробием.
Брат женился, когда Женька был в армии, потом уехал в город, устроился в милицию и часто приезжал в деревню в родной дом на служебной машине. Деревня была очень близко, в 13 километрах от города. Женьке с братом повезло – оптимист с хорошей женой и планами на жизнь. Он даже на курорты каждое лето ездил.
Женька после армии тоже женился, и вроде бы все наладилось. Жена была тихая, стеснительная удмуртка, ярко-рыжая, как и Женька, родила дочку, точно такую же яркую и очень нежную, невероятно голубоглазую, с глубоким понимающим взглядом – она была словно частью природы этого края, никогда не унывала и была, в отличие от Женьки, очень певучей. Со временем как-то руки сами пришли к электричеству, и Женька стал местным электриком. Дачники, местные и даже, бывало, военные обращались к нему, были частые шабашки, и даже деньги завелись. Женька также продолжал любить лес и специально купил мотоцикл – вместе с братом по грибы ездить да на рыбалку, только уже подальше, ближе к рекам. Самое любимое занятие у Женьки было возить свою жену и дочку на мотоцикле далеко к большой воде. Там жену Женьки убило молнией. Просто купались в речке – жара была, разгар лета. Маринка не успела выйти из воды, как рядом с ней ударила молния, она умерла в судорогах. Это было чудовищно – под страшным ливнем везти свою жену домой мертвую в коляске мотоцикла, а впереди видеть темечко маленькой дочки, сидящей на бензобаке, которая еще ничего не поняла, и одновременно понимать про себя самого, что ничего уже, совсем ничего не можешь поделать со своей грустной Душой и несчастной Судьбой, что ты так же можешь уйти из жизни от неведомых причин и что жизнь сама по себе уже просто на самом деле ушла, не убив его, словно даже смерть позабыла его насовсем. Не жив и не мертв. Но лучше быть неживым.
Прошел год. Женя продолжал жить, хотя он и не делал никаких попыток уйти из жизни, потому что дочка подолгу смотрела ему в глаза, и в ее глазах он отдыхал от своей неведомой усталости. Брат бывал очень часто. Он устроил из их дома что-то наподобие рыбацкой базы. Друзья брата, милиционеры, тоже гостили часто. Все было по-молодецки хорошо. Никто не пил, даже не курили – баню перестроили. Электричество после гибели жены Женька забросил.
Жизнь шла. Женька превратился в чудаковатого удмурта с вечно слезящимися глазами, по взгляду которого было