Сценическими костюмами громко называлась простецкая белая блузка с темно-синей юбкой, предусмотрительно сшитые из немнущейся синтетической ткани. Только небольшие пелеринки в синий горох были изготовлены из хорошего шелка, но их полагалось надевать уже на сцене. Детвора оживилась, соскакивая со станков, кое-кто, застоявшись, успел спрыгнуть в зал прямо со сцены, пока бдительная Елена Степановна не пресекла их порыв. Кое-как направив детский ручеек в проход между кресел по направлению к выходу, она повернулась к Ане:
– Ты еще порепетируешь? Мне кажется, темпа во вступлении не хватает. Или сократить бы его, что ли… Затянутое оно, тебе не кажется? Прикинь, что можно сделать. Да, ты телефон оставила в номере на зарядке. Он у тебя разрывался, наверное, Витя названивал.
Отдав распоряжение, она с ловкостью, обнаруживающей многолетнюю привычку, сбежала по крутым ступеням со сцены и умчалась догонять своих подопечных.
Аня кивнула ей вслед и вынула из кармашка нотной папки карандаш. Вычеркнув из нот некоторые фрагменты, она несколько раз проиграла то, что получилось в остатке. Можно было уходить, но Аня медлила. Она скрестила руки и провела ими по предплечьям и плечам, почувствовав, как болят следы от ударов градин. Должно быть, непременно проступят синяки, и надо найти замену приготовленной для выступления белой блузке без рукавов.
Стукнуло сиденье в глубине зала, там, куда не доставал свет со сцены. Аня испуганно привстала с фортепианной скамьи, и увидела, что по проходу между креслами неторопливо идет к ней давешний молодой человек. Он переоделся, сменив джинсы и надев толстый пуловер крупной вязки. Он подошел к краю сцены, одним движением вспрыгнул на нее и подошел к роялю. Парень улыбался и как всегда что-то говорил, на этот раз успокаивающим тоном.
На месте входной двери в зал показалась полоса света – это охранник просунул голову и что-то спросил. Молодой человек ответил ему довольно громко и дружелюбно, на что охранник согласно кивнул головой и закрыл дверь. Парень поманил Аню за собой, указывая куда-то за кулисы. Взяв ее за руку, он сказал:
– Je m’appelle Olivier.
Не понять было невозможно, но Аня невольно растерялась, переспросив:
– Как? Оливье?
Он на мгновение остановился, недоуменно глядя на Аню. Она поспешила назваться:
– Аня. Меня зовут Аня.
Он кивнул, широко улыбнулся, и повел ее через какой-то закуток,