В плане изучения специфики христианского традиционализма большой интерес представляет изданный в 1937 г. в Париже сборник «Живое предание» (переиздан в 1997 г.[132]), включающий в себя статьи видных русских богословов, посвященные проблеме исторического бытия духовной традиции. Книга была вызвана к жизни горячей внутрицерковной полемикой вокруг некоторых богословских мнений о. Сергия Булгакова, однако хотелось бы думать, что традициологические идеи мыслителей и теологов, бывших на тот момент непримиримыми оппонентами друг друга, могут плодотворно взаимодействовать в современном культурном контексте.
Уже говорилось, что в русле церковно-христианской традициологии концепт преемственности всегда был теснейшим образом связан с религиозным почитанием Священного Предания. Как мы знаем, традиция в христианском сознании до определенного времени была неотделима от Предания Церкви и фактически тождественна ему. Однако и после того, как собственно культурная традиция (в секулярном понимании) эмансипировалась от сакрально-мистического наследования, крупнейшие деятели традиционалистской ориентации (в их числе – художники и поэты) сознательно или бессознательно, явно или имплицитно культивировали такое восприятие преемственной связи поколений, которое в некоторых основополагающих, архетипических своих чертах напоминало традиционно-религиозное, соборно-церковное отношение к Преданию (ср. у О.А. Седаковой: «…в этом, в невольном и ненамеренном создании своего рода общины я вижу какое-то странное и сложное, но подобие искусства церкви»[133]).
Ныне многие теологические интуиции русских религиозных философов и богословов XX столетия приобретают животрепещущую актуальность в применении к вопросам культурологии, искусствознания и литературоведения, что создает почву для глубоких междисциплинарных обобщений. Так, для понимания сущности традиционального творческого мышления, литературно-художественного традиционализма огромное значение, на наш взгляд, может иметь вполне осознанное лишь в XX веке теологическое положение о том, что верное истолкование канонических священных текстов возможно исключительно в контексте Священного Предания, по отношению к которому даже Богооткровенное Писание выступает как «одна из форм его»[134]. Понимание Предания как герменевтического ключа к Писанию — чрезвычайно важный в методологическом плане постулат, имеющий самое непосредственное отношение к высказанным в постклассическую эпоху (вне прямой связи с богословием) идеям о присущей человеку инстинктивной дисциплинарности и дискурсивности культурного сознания,