Не будем, братцы, гнаться за процентом,
Не для кончины жизнь была дана,
Но вскоре здесь членкоров и доцентов
Прощальные напишут имена.
Выпил, снял очки, протёр их шарфом и опять захрапел.
На кухне, к моему изумлению, распоряжалась юная особа. В вышитом передничке.
– Кастрюльку принесла, – сообщила она и назвалась Юлей. – Капустки, свеколку, морковку, борщ надо сварить. Нельзя же без горячего. Так ведь? А то тут такой президент-отель, что с голоду загнёшься.
– Я женат, – сообщил я.
– Даже так? Но это ж где-то. – Она щебетала, а сама ловко распоряжалась посудой и овощами. – Лук я сама почищу, вам плакать пока не с чего. Так ведь, да? Мы были как плюс и минус, как половинки, разве не так? Всё будет хорошо, да? У нас будут красивые дети, не так ли? Аля-улю, лови момент! Дозреет вскоре мой клиент. В вашем возрасте надо думать об оставить след на земле, а? Ещё не вечер, а?
Не успел я спросить, что за момент мне предлагается ловить, как меня вновь дёргали за рукав и говорили:
– Выдай ещё валют. В счёт будущей зряплаты. Надо же продолжить. На халяву и извёстка – творог, так что хоть бы бормотухи. Надо правильный опохмел соблюсти. Хоть посидим. Ты не думай, мы тебя под монастырь не подведём.
– Это как раз было бы хорошо, – отвечал я. – Был бы игуменом, вы б уже на поклончиках стояли.
– Ну ты садист, – отвечали мне. – Мы не только стоять, мы сидим еле, а ты – поклончики.
– А ежели гром грянет, а? – вопросил я грозно.
– Ты и вчера громом угрожал, – отвечали мне, обнаруживая свою, лучшую, чем у меня, память. – Мы отвечали, что перекрестимся и встанем. Но сейчас-то не томи.
День, начатый правильной опохмелкой, продолжился учёными разговорами. Вася разговорился:
– Во всем вижу влияние цифр. Вот размах: от бесконечно малых величин до бесконечно больших. Такая амплитуда, такой маятник. С ума сойти: как это – бесконечно большие? От этого ужаса введено понятие икса. Икс в энной степени – это что? Или: мнимая величина. Мнимая! И живём?
– Тут не только цифры, – заговорил худой Лёва, – есть и тела. Прикинь – звезда размером с галактику, да? Или в эту сторону: нейтрон недоступен визуальному зрению, а для какой-то частицы он – великан, да? И у блохи есть свои бло́хи.
– Лёва, стоп! – воскликнул Ильич. – Визуальное зрение? Ты так сказал? На колени перед русским языком! Английский легко заменить долларом, а на русском с Богом говорят! Ты ещё не на коленях?
– А ты что, русский язык?
– Говори просто: есть звёзды-карлики, есть гиганты. И сотни движений звёзд и планет. Пора, кстати, подумать, когда возобновим работу, как при грядущих катаклизмах вписать нашу планету в безопасную систему плавания во вселенной.
– Для начала надо покончить с зависимостью от нефти. Энергий в России не счесть: солнце, ветер, вода. За энергию без нефти! – Это выступил Вася.
Лысый Ильич как-то очень нервно вновь потребовал внимания:
– Позвольте