Уже много лет Дарио не испытывал такого непреодолимого желания. Да, ему нравился секс, он знал, как получать и дарить удовольствие, но что-то в Меган тронуло его, лишило самообладания.
От него не скрылось ее волнение во время их поездки в лимузине, поэтому, когда они прибыли на бал, он дал и ей, и себе время, чтобы понять, что делать с этим чувственным наваждением.
Но это стало его ошибкой. Дарио не предполагал, что Меган будет делать все возможное, чтобы избежать его компании. Сейчас она остановилась рядом с Гарсоном Чартерсом, старым судьей, который с неприкрытым вожделением глазел на ее грудь. Видимо, все ее походы в дамскую комнату продиктованы страхом остаться с ним наедине. Это неудивительно, если учесть, что собственный отец приказал ей обольстить практически незнакомца.
Коварный негодяй, наверное, надеялся, что ей удастся вытянуть из Дарио информацию о его последних бизнес-сделках.
Итак, у Дарио есть всего два варианта: он может отвезти ее домой или продолжать играть с огнем, вспыхнувшим между ними, забыв о скрытых мотивах Ллойда Уиттейкера. В любом случае отступать Дарио не собирался, потому что это противоречило его натуре.
Струнный оркестр начал играть вальс, и он прошел сквозь толпу гостей, наслаждающихся шампанским, навстречу своей спутнице.
Она тут же заметила его приближение, будто у нее имелся какой-то радар, предупредивший об этом. Их взгляды встретились, но лишь на мгновение, потому что Меган сразу же опустила голову, но Дарио успел увидеть в ее глазах то, что хотел.
Ее страсть к нему – неподдельная, в ней нет фальши.
Она сказала что-то судье и снова направилась в сторону дамской комнаты. Но на этот раз ей не удалось скрыться. Дарио сократил между ними расстояние несколькими широкими шагами и схватил за запястье.
– Не так быстро, cara. Куда ты собираешься?
Румянец на ее щеках побагровел, а глаза распахнулись, словно у испуганного оленя. Ее безупречный макияж с блестками на веках не мог скрыть искры желания, мерцающие в глубине ее изумрудных глаз.
– Мне кажется, я кое-что забыла в дамской комнате, – выдохнула Меган.
– Что именно?
Она закусила нижнюю губу.
– Свою… – Меган замолчала, очевидно стараясь придумать отговорку.
В отличие от Ллойда Уиттейкера его дочь не умела лгать.
Она даже не умела кокетничать или притворяться. Выражение лица и тело выдавали ее. Дарио чувствовал легкую дрожь в ее руках и тревожное биение ее пульса под своими пальцами, лежащими на ее запястье.
– Что бы это ни было, уверен, эта вещь подождет, пока мы потанцуем, – сказал Дарио и повел ее на танцплощадку.
Меган неохотно последовала за ним, не пытаясь сопротивляться.
– Мы будем танцевать? – осторожно спросила