После перевода из Красноярской епархии я служил год в Успенском соборе, у отца Виталия; затем меня назначили настоятелем храма в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии в город Ожерелье. Я тоже, можно сказать, принял так называемое каширское наследие. Приход к моменту моего служения существовал уже лет десять, но здесь не оказалось ничего: ни оформленной земли, ни зданий. Не было ни одного документа, который объяснял бы наше присутствие здесь.
В свое время местная администрация отдала здание, которое принадлежало железной дороге, Церкви, но без каких-либо официальных подтверждений. В результате я столкнулся с весьма неприятной ситуацией, когда департамент ОАО РЖД мог в любой момент спросить нас, что мы делаем в их здании. Если уж Никитскую церковь, являющуюся памятником архитектуры, в нашем районе пытались продать с молотка, то что говорить о здании-кладовой для продуктов железной дороги, каковым до недавнего времени была наша церковь?! Очевидно, что риск остаться без храма и без прихода в таком случае был весьма велик. Поэтому когда я пришел на приход, то сразу же начал вести переговоры с местной администрацией. Получалось это у меня медленно и не всегда эффективно, но прошло три года, и теперь в администрации я знаю всех в лицо.
Тяжелой была битва за квадратные метры земли вокруг здания, которые крайне необходимы для нужд прихода. Но к моменту тех переговоров у меня было уже пятнадцать прихожан и помощников, которые весьма активно себя проявляли, и не обращать на нас внимания уже было нельзя. Пока тянулись переговоры, мы, между делом, заняли еще одно соседнее здание, которое сразу же определили под воскресную школу. Неожиданно для нас оно оказалось даже большим по размеру, чем здание храма.
Надо сказать, что к моменту наших притязаний на эти здания все они пустовали и были никому не нужны. Когда же мы проявили инициативу по их освоению, нашлись те, кому эти здания показались важны. Поэтому конфликтов нам не удалось избежать ни с главой местной администрации, ни с отдельными представителями местных жителей, которые хотели заполучить часть наших территорий. И я, может быть, не боролся бы, если бы не осознание того, что эти территории нам крайне нужны – это и богадельня для малоимущих и бездомных, и мастерские, дающие рабочие места. В результате пришлось пройти три судебных разбирательства, созывать людей на протестные акции, сносить здание. В итоге территории мы отвоевали, забор перенесли и теперь даже здороваемся с «обидчиками».
Но факт остается фактом – вся эта борьба заняла немалое количество времени и