Её ожгла острая вспышка ревности.
– Да вы ревнуете, мисс Риаз, – констатировал очевидное профессор прежним спокойным тоном. – Уверяю вас, с вами я могу проделать то же самое. Правда, с несколько меньшим удовольствием: всё-таки покойная мисс Ши куда лучше знала, что делала.
Кира чуть не зашипела, но упоминание о смерти Лорейн мгновенно охладило её.
– Лорейн ведь убили из-за вас, – прошептала Кира, лёжа спиной к нему в одном ошейнике. – И меня тоже могут убить – из-за вас.
– О, я найду убийцу, – спокойно сообщил из-за её спины профессор. – Не сомневайтесь. Что до вас, мисс Риаз, думаю, вы сами догадываетесь, что опасность связана со мной, иначе в груди Лорейн Ши не торчал бы мой кинжал. Но с мисс Ши у нас был подписан официальный контракт, а наши с вами отношения трудноопределимы. Так что вы в относительной безопасности – пока о нас двоих не знают.
– А если кто-то узнает?
– Я заставлю его замолчать, – тут же ответил из-за её спины профессор.
– Будете угрожать ему? Только из-за того, что он увидит нас вместе?
– Разумеется. Потому что вы того стоите. А теперь молчите и спите, мисс Риаз, иначе ошейник останется с вами навечно.
Она была в безопасности, сонно подумала Кира. Если подумать, то она вполне могла лечь спать и в своей комнате, раз ей ничто не грозило. В том, чтобы остаться у профессора, напротив, был лишь риск.
Но он сознательно пошёл на этот риск. Только потому, что хотел её увидеть обнажённой в своей постели, недоступной, но принадлежащей ему полностью, в ошейнике, застёгнутом его рукой.
И от одной этой мысли между ног Киры скользнула вспышка такого возбуждения, что она поняла, что заснёт очень нескоро.
Её ладонь беззвучно скользнула между собственных напряжённых ног. Она совсем не умела ласкать себя, ей было далеко до его сладких и безжалостных рук, но попросить мужчину, лежащего рядом с ней, она не могла.
В следующий миг она охнула от настоящей боли, когда её рука оказалась выдернутой из уютного местечка между её бёдер и припечатанной к подушке.
– Спите. Я не буду повторять трижды.
Уже засыпая, она почувствовала, как с неё слетает одеяло. Как сильные руки поворачивают её на спину, разводят ей ноги в стороны, и…
… И ничего.
Он смотрел на неё, поняла она, окончательно проваливаясь в сон. Смотрел на неё, нагую и бессильную перед ним, в его полной власти – и любовался ею в лунном свете.
И в этом, пришло к ней уже во сне осознание, тоже была магия донорства. В желании взять её, ворваться в неё, вонзить себя, напряжённого и твёрдого, в её тело, присвоить себе целиком – и в том, чтобы удержаться. Хотеть – и оставаться на грани, чтобы не выпить донора целиком, оставляя душу, которая тебе открылась, на той стороне.
И, кажется, профессор Деннет это умел безупречно.
Так он не спал с Лорейн, пронеслось в её сонных мыслях. Он не спал с Лорейн…
А с ней?
Позволит ли она?
Она