Правительство решило лишить нас языка, но великую русскую культуру так просто не убить! И у Торгаша, я знаю, несмотря на его прозвище, главная цель не выручка, а сохранение, хотя бы частично, той – доумной – великой культуры. Хотя сам он строит из себя циника, барыгу какого-то, но я-то вижу его насквозь, и верю ему, иначе бы не пошёл за ним, обрекая себя на долгие прятки и смертную казнь, которая обязательно случится в конце всех концов. В общем, дорогие мои предки, что бы дальше с нами тут ни произошло, я хочу, чтобы вы там у себя знали: мы боремся за наши язык и культуру и будем бороться до конца! Собственно на дальнейшую, более агрессивную борьбу мы и копим деньги. Национальная валюта у нас хоть и временная, но всё же валюта. Правда, не знаю, как нам удастся перевести всё наторгованное в электронный формат…
Опа, стучат. Торгаш, как всегда в таких случаях, просыпается мгновенно и тут же хватается за свой лазерный пистолет, но стук вроде бы условно правильный. Подозреваю, что пришёл наш постоянный друг, тот самый Умау.
Вместе с Торгашом, настороженно переглядываясь, тишайшими шагами подходим к двери, я смотрю в глазок… Точно – Умау. И чьё-то изящное, если не сказать худое плечо рядом с ним.
– Ум? (Это кто с тобой?) – строго спрашиваю Умау через дверь.
– Ум. (Своя.) – отвечает Умау.
Смотрю на Торгаша, он отрицательно качает головой, обращаюсь к Умау с ещё более строгой интонацией:
– Ум? Ум! (Что значит своя? Пусть хоть лицо покажет, плечо мне не кажется знакомым!)
Умау отходит в сторону, видимо, уступая место своей спутнице. В следующую секунду в глазке появляется весьма приятное, как по своим чертам, так и по выражению, лицо молодой женщины. Смотрю на Торгаша, киваю.
– Ум? (Точно не из этих?) – спрашивает он.
Пожимаю плечами.
– Ум. Ум. (Вроде непохожа. Думаю, Умау кого попало и не приведёт.)
– Ум. (Ну, пусти, посмотрим.) – нехотя соглашается Торгаш, заводя руку с оружием за спину.
Чтобы открыть дверь, мне нужно повернуть три ручки и набрать два четырёхзначных кода, что я и делаю тщательно и не торопясь. Приоткрываю дверь, вижу Умау и его спутницу во всей красе – на вид обычная такая построссийская гражданка: короткая стрижка, карие глаза, вздёрнутый носик… короче, она мне уже нравится.
– Ум? (Войдём?) – спрашивает Умау.
Приоткрываю дверь ещё немного и отхожу назад. Умау слегка подталкивает девушку, та шагает вперёд и оказывается прямо передо мной. От незнакомки пахнет дождём, да она и сама чем-то похожа на дождь, то есть, да, она в моём вкусе. Странно и при этом очень завлекательно, когда от сухой девушки пахнет дождём. Следом за гостьей порог переступает и Умау, закрываю дверь так же тщательно, как и открыл. Торгаш кивком головы приглашает гостей пройти дальше и как-то странно переглядывается с непрошеной гостьей.