Акцент паука-кредитора изобразить письменно тяжковато. Речь узюзившегося Архива изобразить письменно нереально. В бесконечных наплывах-наслоениях шипения и обильной пене шепелявенья различались островки-огрызки внятности: «…фомп фломалфа…”, «…Хофдей пифа пинёс, пиходи… «…пиходи, сука, блядь…”, «…пиздец, блядь!..», «…ты пидёшь?.. Сука, блядь, алье?!». Маты Архив произносил на удивление звучным и прекрасным голосом.
– Лады, сука, блядь, иду, – согласился.
В пьяном угаре Архив вполне мог навалять системнику или цинично избить монитор. После звякнуть кому попало и попросить осмотреть сломавшийся комп (“…не фнаю, щё он не флющаефса…”). Кому попало потому, что я шарил в компах поболее Архива. На чуть поболее. Я знал словосочетания «кэш-память» и «тактовая частота». А он не знал. И мы оба не знали значений этих слов.
Когда-то Архив плотно боксировал нескоко гадов. Не нарушая графика. На Гробывском ежегадном соревновании забил второе местечко. Но вскорости увлёкся молотой розочкой и на депах разосрался с тренером. Начал житуху с чистого листа, завязав со спортом и развязав со спиртом. К молотой то возвращался, то уходил от неё. Дни текли своим чередом.
Архивная пещера находилась на втором этаже двухэтажной деревяшки. К ней вела скрипучая лестница под бескомпромиссным 110-градусным углом. Я преодолел эту архитектурную сложность. Пещерная дверь распахнулась. На гребне громыхающей лавины музона вынесся Архив.
– Музыку убавь! – вдогонку Архиву гневно метнул требование его батя. Музон утихомирился. Гордеем, поди.
В режиме зюзи Архив сражался с батей почти как белобрысый колдун с утопцами, в стремлении доказать, что второе местечко на Гробывском соревновании получено им вовсе не по роковому стечению обстоятельств. Так и надо. А если ты ваще чемпион глобуса по хаотичному мордобою, смело разбивай всем шнопаки и выворачивай жральники, ведь чемпион глобуса по хаотичному мордобою – не хер котячий. Тачку не так припарковал – тебе замечание, а ты в жбан лапищей опытной ебашь. И иди, как ни в чём не бывало. Ты не просто чемпион глобуса по хаотичному мордобою, ты сильная личность, сожалений не ведаешь и морально не промахиваешься.
Архивную башку терновым венцом усеивали шрамы. По словам Архива, он носил на себе 23 отметины: боевые, бытовые и любовные. Рубильник его выглядел так, словно принимал самое активное участие как минимум в трёх всё решающих межгалактических битвах, всегда смело выступая на самое острие атаки. Смело, с уступом вперёд. Конечно, Архив барагозил не тока с батей, но иногда и с кинг-конгами вместимостью с три его самого сталкивался и мутил с ними бойцовские сближения. Бывало, и одолевал. Батю. Бывало, и кинг-конгов. Крепкие боксёрские гады прошлого всегда помогают любому настоящему. А кинг-конги, бывает, и даром