– Простите, я плохо вижу. Это чужие очки. Мои разбились, – тон его был тихий, извиняющийся, разоружающий. Кулаки Гаврилина разжались, он расслабился, словно спущенная пружина, ярость его улеглась, погасла, как перед укротителем. После таких слов ударить парня было все равно, что ударить ребенка.
– Ладно! Катись! – махнул рукой Гаврилин и медленно пошел дальше. Теперь спешить было некуда, желание драться исчезло, но мысль, где добыть деньги, осталась. Она сверлила мозг, не давая ему покоя. Он сел на скамейку возле чугунной ограды сада и сейчас же вспомнил о киоске минеральных вод. «Если бы она взяла с собой деньги, можно было бы вырвать сумку, – подумал он. – Крыса был мастер по таким вещам, – вспомнил он Лузгина. – Сумку вырвать – это он умел. «Никакого труда, что у ребенка отнять игрушку», – пришли на память хвастливые слова Лузгина. При мысли, что он мог бы вырвать у женщины сумку и сбежать, Гаврилин заволновался. «Никакого риска, все делается в долю секунды», – продолжал он вспоминать поучения Крысы.
Дмитрий поднялся и пошел в сторону киоска. У него еще не было никакого плана, никакого решения, он просто пошел в ту сторону. Но какая-то неведомая сила тянула его именно к киоску. Он пересек улицу и приблизился вплотную к темному квадратному деревянному строению. Киоск был уже закрыт, но внутри горел свет, и сквозь щель в ставне угадывалось какое-то движение. Шкет обошел строение и оказался в тени, скрытый от уличного фонаря стеной киоска. Он прижался к сохранявшим дневное тепло доскам, затаил дыхание и весь сжался от напряжения. Ему хотелось вспомнить продавщицу, но как он ни старался, кроме ее усталых бесцветных глаз да красных от воды рук ничего не осталось в памяти. «Деньги она, конечно, возьмет с собой. Она не оставит их в киоске», – подумал Гаврилин.
Неожиданно он услышал тихий глухой голос, ему показалось, что в киоске есть кто-то еще, и он готов был отказаться от своего безумного намерения. Но тут Шкет уловил отчетливо произнесенные слова:
– Куда ж я его девала? Ага, вот он! Слава богу, день кончился! Когда уж наступит конец?
«Сама с собой разговаривает», – понял Гаврилин. Он оглянулся по сторонам – поблизости не было ни души. Где-то в отдалении смутно маячили фигуры людей, доносились приглушенные голоса и смех. Несмотря на поздний час, жизнь в городе не спешила замереть. Гаврилин стоял у киоска и еще не знал, сделает он это черное дело или нет, он просто стоял и ждал. При мысли, что может это сделать, Шкет покрывался холодным потом. Прошло немного времени, но ему показалось, что стоит он здесь уже добрый час. «А может, плюнуть на все и пойти в милицию? – подумал он. – Помогут, накормят, отправят бесплатно. Уж они-то помогут – это точно!» – схватился Гаврилин вдруг за спасительную мысль. Он переступил с ноги на ногу. Оставалось совсем немного – не стоять на месте, а шагнуть на свет, и дальше – без остановки к горотделу милиции. Но новая предательская мысль остановила его: «Будут задавать вопросы – почему, как, откуда деньги,