Помнишь, Леша, я говорил о коптильне? Тогда-то я еще не обратил внимания на то, что тело мое подвижно, следовательно, колбаса я далеко не обычная. Нас там много висело под потолком. Но покачивался на крючке я один. Все остальные свисали неподвижно, как с крыш порядочные сосульки, не желающие смерти беспечных старушек. Мысль у меня в то время промелькнула, будто я попал в какой-то восходящий поток, вот и колбасит немного. Короче, значения факту сему не придал.
Дальше – фургон. Как я балансировал, чтобы из ящика не выпасть! Ведь на самом верху лежал, а трясло так, что любой другой из наших обязательно бы место дислокации поменял. Я удержался. Но и тогда внимания должного на это не обратил. Подумал, что достаточным весом обладаю, чтобы не упасть.
А вот на третий раз я уже осознал точно, что обладаю экстраординарными, как говорится, способностями. Это когда Борисыч меня за пазуху спрятал. Я тогда лихорадочно соображать стал, как бы мне выбраться. Попробовал ворочаться, чтобы из-под грязного халата чутка вылезть и хоть краешком глаза (образное выражение, надеюсь, понятно) на происходящее взглянуть, и, если что, действовать по обстановке. И ведь получилось у меня, получилось! Ольга Павловна заметила, спасла от верной смерти в зловонной утробе неандертальца.
На витрине я, правда, не дергался, чтобы соседок не смущать и покупателей не распугивать. Но хотелось, Леша. Ой, как хотелось! Еле сдерживал характер свой, становящийся временами буйным и неуправляемым. Должно быть, гены дикого зверя во мне есть – кабана, там, или быка какого-нибудь Менейского.
Когда ж в Колюнино логово (извините, точнее названия этой берлоге не найти) попал, стесняться стало некого. Николай дрых без задних ног, сестер и братьев рядом не наблюдалось, а на остальную обстановку, пусть даже и живую, возможно, в некотором роде, мне, честно говоря, глубоко наплевать было. И начал я осматриваться вокруг. Не упасть бы, думаю, с книжек. А то пробирки эти перекокаю, Николая разбужу. Нехорошо, в общем, получится. Поэтому, старался аккуратнее вертеться, еле уловимыми движениями, если можно так выразиться.
Леша, скажу я тебе, чего на столе только ни было при внимательном рассмотрении! Взять хотя бы книжку, на которой я лежал. Знаешь, как называется? «Ч. Дарвин. Теория эволюционного развития». Мне Николай потом рассказывал, когда свою собственную теорию излагал, что по Дарвину, все вы, люди, от обезьян произошли, поэтому и инстинкты основные от этих животных сохранились неизменными – стыбзить у кого-нибудь хавчик, сожрать его жадно и бесстыдно, да еще нагадить на месте преступления втихушку, а потом над бедолагой незаслуженно и зло посмеяться. Я, помнится, потом уже про Маугли читал, так там гнусные бандар-логи так точно и поступали. И считаю я, Алексей, что Дарвин твой хваленый частично не прав оказался. Не все люди от обезьян произошли, а только некоторые. Я б, например, если бы точно не знал, откуда взялся, хотел от гордого волка на свет появиться. Или выкормиться, на худой конец.