Подремав пару часов, Игорь Николаевич решил засесть за компьютер и посмотреть информацию о предстоящем симпозиуме. В списке приглашенных хирургов он нашел свою фамилию. Сначала он решил, что это однофамилец, но, посмотрев внимательней, убедился, что приглашали именно его. До начала симпозиума оставалась еще целая неделя. Надо было съездить домой, взять загранпаспорт. «И когда это Марина Павловна успела все это устроить, вроде из дома никуда не выходила, – думал доктор, – да и я только вчера появился на ее горизонте. Очень оперативно! С тех пор, как мне тумаков надавали, добро сыпется на меня, как из рога изобилия! Видно есть на свете Бог и увидел Он мои страдания… Слава Богу!» – перекрестился доктор, глядя на икону Спасителя на стене.
– Игорь Николаевич, – позвала Марина Павловна, – идите ужинать!
– Сейчас буду, – отозвался он и выключил компьютер.
– Я не знаю, что вы любите, и приготовила карпа в сметане с тушеными овощами, – сказала она, когда доктор пришел на кухню.
– Я не прихотлив в еде. А можно мне немного борща? – смущенно попросил он.
– Конечно! Сейчас погрею, а вы доставайте из холодильника зелень и сметану. А вообще, вы не ждите меня, если захотите есть. Берите все, что найдете в холодильнике и на кухне. Вам сейчас надо хорошо питаться и набирать вес… – сказала женщина. Она налила полную тарелку борща с кусками мяса и поставила перед доктором. Он добавил зелень и сметану, стал аппетитно кушать. Марина Павловна радовалась за него и усердствовала, накладывая большие порции рыбы и овощи. Доктор через силу доел второе и передохнул. На пирог с брусникой уже не хватило места в животе. Они еще долго беседовали за столом на разные темы. Затем женщина принесла из своей спальни гитару, села и начала тихо перебирать струны, устремив взгляд куда-то в даль. Она склонила голову набок и белая прядь волос упала на чело. Аккорды зазвучали громче и она запела песню-притчу:
Жил на земле человек,
Знал он и радость и горе, В Богом отмеренный век,
Доброе знал он и злое:
Верность, обман и любовь,
Горечь разлук и страданья
И нестерпимую боль
В сердце от непониманья.
Все испытал он, но вот
Жизненный путь завершился.
Нет больше дел и забот,
Где он, куда торопился?
И бестелесным себя
Чувствовал так непривычно,
В прошлое глядя, скорбя,
Как бы живя в нем вторично.
Словно следы на песке
Видел он жизни дорогу,
И различал вдалеке
Свой след, и рядышком – Бога,
Только недоумевал,
Видя следов этих ленту,
Что Божий след исчезал
В трудные жизни моменты.
И, потрясенный, спросил,
Он,