Привыкший никогда и ни при каких обстоятельствах не расставаться с мечом, Фароальд не смог сдержать вздоха, когда при входе в папские покои Латерана ему пришлось разоружиться. Свиты обоих сеньоров остались возле дворца и, обернувшись к ним, Фароальд немного успокоил себя, увидев три десятка своих надежных друзей.
Папа принял их подчеркнуто радушно, что вселило в сердце Ратольда дополнительную радость, а в сердце Фароальда дополнительную тревогу. Проводя их в свой zetas estivalis64, обильно потчуя их вином и сыром, Стефан не торопился быстро переходить к делу. В скором времени, Ратольд начал понемногу нервничать, все его помыслы постепенно устремились к тому, чтобы успеть к своей прекрасной египтянке, так приятно исполнявшей все его прихоти. И его менее всего интересовали разглагольствования святого отца, жаловавшегося на свои конфликты с константинопольскими еретиками, трактующими не так как надо ветхие манускрипты, которые Ратольд теперь находил все более и более скучными.
Фароальд терпеливо слушал Стефана, прекрасно понимая, что все это только умышленно затянутая прелюдия, и пытаясь заранее разгадать замыслы папы. Прелюдия оборвалась резко и внезапно, Стефан перешел к делу, что называется, с места в карьер:
– Италия в хаосе, дети мои. Стараниями Формоза Италия имеет двух королей и, о ужас, двух императоров!
– Насколько мне известно, – Фароальд даже в папских покоях говорил густым басом, – единоначалие в Римской империи тоже было очень недолго, да и до сих пор в Константинополе базилевс редко правит в одиночестве.
– Да, но дуумвират императоров всегда был дуумвиратом соправителей, вместе решавших все проблемы Империи, бывших одного сана, одного происхождения, одной веры. Пусть даже и языческой.
– Но сложилось так, как сложилось. И миропомазание в обоих случаях осуществил епископ Рима согласно всем правилам Церкви. Можно только постараться найти какой-то компромисс между правителями.
– По этому поводу я вас, доблестные воины, и пригласил.
Возникла пауза. Фароальд напряженно ждал.
– Папской курией подготовлены письма к императору Арнульфу и императору Ламберту с предложением искать встречи друг с другом в Риме, без оружия, летом следующего года. Церковь с горечью взирает на междоусобицы, вспыхнувшие между двумя столь досточтимыми людьми, и осознает, что один из ее недостойных служителей был тому причиной. Церковь сегодня не отдает явного предпочтения никому из упомянутых властителей и видит решение в заключении династического союза между Арнульфом Каринтийским и Ламбертом Сполетским для прекращения дальнейших войн. Для вознаграждения усилий обоих,