В точке тишины
Водопада слов.
Мускулистые эллины
Сидят на рогах короля,
Россыпь малины
В кукурузных полях.
Свисток. Судья пробивает пенальти
Дробя народы на классы,
Делая гравий в мокром асфальте
Звёздами космической трассы.
Весь мир обогнул его пламенный мяч,
Каждый век – его двойник.
Всё, что дорого, спрячь —
Огонь лучший тайник.
Красный Рыцарь
Луна над крышей – слеза дудука.
Застыв за спиной с широким мечом,
Кладёт Красный Рыцарь руку
На твоё плечо.
С росою банка полная окурков,
Потухший наконец Везувий.
Затесалась среди демиургов
Овца в волчьей шкуре.
Для солнца станет лес постелью
И могилой для человека в страхе стоящего.
Проститутка спит в своей кельи
Ища надежду на самом дне ящика.
Стакан пуст до края,
Рюмка – дуло пистолета,
И я уже не понимаю
Держу я ручку или сигарету.
Мои стихи не читайте вслух,
Пусть женщина ещё поспит.
Спускается к чертям беспокойный дух
Кровь превращая в гранит.
Мрак Невозможного
Возвращаясь к истокам
Судьбы шнуровки,
Она закидывает на ногу ногу,
Перелистывая татуировки.
Открывая Галактику Треугольника
Выбритую над лоном
Дорогой раскольника,
Заканчивающуюся стоном.
Без войн и веры,
Манят в любовный капкан
Из бури Просперо
Ариэль, Миранда и Калибан.
Не колеблись с решеньем,
Уже лечат СПИДом рак.
Спасение —
Невозможного мрак.
Мантра вхождения
Под ретро-стерео.
Незаметным движением
Годы вырезают из лица дерево.
Дзэн Джаз
В лагуне аэродрома
Толкает весло рыбака
Остров воска в море рома,
Провожая корабли из табака.
Стейк – священная корова,
Как алтарь – погибший риф.
«Ненависть» слово
Смывает прилив.
Ракшаса играет джаз стиха
На горне из гнущихся сплавов,
Охотясь за ланью на каблуках,
Её маня колыбельной кораллов.
Наши кости лежат там и ныне,
Храня тот прощальный всхлип.
Мы начинаем к ледяной твердыне
Кофейный трип.
Запах драки, запах смерти,
На вокзале курят куст,
И даже с рельсов видно, поверьте,
Что алмазный трон Будды пуст.
Последний день зимы
Под крышей сосулек оскал,
Капель оттаивающих слов,
К облакам отправляются со скал
Вертикальные