в распределении пищевых ценностей! И вопросик задаст каверзный, и пощупает сладострастно вымотанных за кухонный день бедняжек за мягкие полуинтимные места, ну, типа обыскивает. Вот ведь шалун какой! Мемуар уже, а все туда же! В сравнении с изощренными комбинациями его, тренированного интригами, штабного ума и хитроумными комбинациями по отлову расхитителей государственной собственности легендарный агент Штирлиц оказался бы перед ним не более, чем прапорщиком госбезопасности, до самой пенсии ответственно и бдительно открывающим и закрывающим ворота этого могущественного учреждения. Однажды, во время одной из таких «операций» по отлову нарушителей режима, он застал на месте преступления и попытался взять с поличным пожилую семейную пару, выносившую со столовской помойки пищевые отходы для откорма собственной хрюкающей живности. Лет, эдак, 15 кряду, эта преступная группа, состоящая из мужа и жены, за помойный государственный счет откармливала ленивое личное животное. В ответ на справедливое и грозное требование Штабиста предъявить содержимое ведра, в котором и находилась эта пресловутая госсобственность с неприятным отталкивающим запашком, (опустив эвфемизмы, можно сказать, что ведро это было наполнено вонючем месивом, состоящим из омерзительного коктейля отходов, объедков и прочей помойной гадости, совершенно негодной человеческому употреблению), глава семьи сначала опешил, а потом, оправившись от недоумения, после недолгих дебатов в возмутительно-матюгальном ключе, выплеснул содержимое ведра прямо на голову Штабиста. Все закончилось плачевно для обеих сторон: хряк остался без ужина, а Штабист, шокированный столь неожиданной реакцией наглеца, впал в глубочайший ступор. Так он стоял долго, с распахнутыми от крайнего удивления глазами, и медленно обтекал склизкими, словно копошащиеся белые червяки, макаронами, с прилипшими к линзам новых дорогущих немецких очков ошметками тухловато-кислой капусты, с размякшими кусками жаренного картофеля в непонятном вонючем соусе и прочей помойной снедью. Самое же унизительное состояло в том, что вся эта отвратительная и смрадная смесь текла по новенькому черному форменному кителю, затекала за ворот ультрамариновой, только вчера полученной на складе, форменной рубашки. Унизительно пропитывала вонью галстук с двуголовым российским орланом, бесстрастно и гордо взирающим на происходящее. Подло затекала на шевроны и нашивки, оставляя на них грязные, дурнопахнущие потеки и разводы в виде клякс и пятен разнообразной формы. Любопытно, что одно из таких расплывшихся по кителю мрачных пятен, явственно напоминало профиль самого Штабиста с короткими рогами и длиннющим змеиным хвостом! Не иначе проделки лукавого! А какой подлый помойный удар был нанесен охранному самолюбию Штабиста! Какая дискредитация самой охранной фирмы Буритос! Знамя великой охранной деятельности низвергнуто, растоптано и оплевано
