После возвращения в Москву в академии произошел случай, активно обсуждавшийся среди студентов. На первой же комсомольской конференции, собравшейся в сентябре в Большой химической аудитории, итоги поездки на целину подводил секретарь комитета ВЛКСМ академии Паша Топтыгин, тогда еще старшекурсник. Неожиданно дверь аудитории отворилась, и вошел профессор С. Н. Алёшин. Он с порога попросил у делегатов конференции прощения за вмешательство и сказал, что придти его заставили серьезные обстоятельства. Как он поведал, в весеннюю сессию к нему обратился студент Павел Топтыгин с просьбой отсрочить до осени сдачу экзамена по физической химии в связи с тем, что он участвует в подготовке отправки студентов на целину и не готов сдать экзамен в положенные сроки. Просто физически не успевает выучить материал учебника к этому сложному экзамену.
– Он показал мне свою зачетку, в которой стояли одни пятерки, – рассказал Степан Николаевич, – выглядел он очень озабоченным. Я подумал, что могу доверять такому комсомольцу, и сказал, что поставлю ему в зачетку пять за несданный экзамен, но надеюсь, что он меня не подведет, серьезно подготовится и сдаст его, вернувшись с целины. Мне не хотелось вести дело к тому, чтобы лидер тимирязевских комсомольцев лишился стипендии, будучи уверенным, что он меня не обманет. Но случилось обратное. Вот прошел уже месяц с начала занятий, но Топтыгин ко мне не явился. Он попросту меня надул, и я подумал, что у меня есть одна возможность наказать обманщика – прийти к вам, рассказать об этом возмутительном случае и попросить вас поставить вопрос об исключении Топтыгина из комсомола за аморальное поведение.
С этими словами Алешин повернулся и покинул аудиторию. Повисла тягостная тишина. Не помню, кто в президиуме (мне кажется, секретарь Тимирязевского райкома комсомола) взял микрофон и предложил отложить этот вопрос, дать руководителям комсомольской организации обсудить его и позже обратиться к студентам с предложениями по его разрешению. Поскольку делегаты молчали, шокированные услышанным, конференция продолжилась. Топтыгин остался восседать в президиуме собрания, хотя покрылся пятнами и выглядел набычившимся и злым.
Геннадий Пчелинцев. 1960-е гг.
Через короткое время стало ясно, что судьба милостива к Паше. Каким-то непостижимым путем он попал в свиту Н. С. Хрущева, летевшего самолетом в одну из дружественных стран. Там он приглянулся вождю партии и после возвращения из поездки был назначен немедленно в первые секретари Тимирязевского райкома комсомола, а потом вскоре стал даже одним из начальников в Московском горкоме партии. Неприличное поведение со сдачей физической