Но для начала сойдет и это.
Ян улыбается:
– Да, им нужен проводник. Если к тому времени не расстреляют…
– Сам виноват, – бросает Инесса, неосмотрительно берется рукой за прут решетки, и Ян тут же кладет свою ладонь поверх ее. Инесса удивленно приподнимает брови. Теплота – не по его части. Тем более такая дружеская, не похожая на то, что было в стоаранской камере… Он легко сжимает ее пальцы, обхватывающие прут:
– Постарайся отвертеться от этого «Тумана». Я серьезно. Они думают, что готовят хитрый план, но на деле может получиться мясорубка. Почему-то в этом мне не верят, хотя в остальном…
– Сам же виноват, – повторяет Инесса. – Зачем ты вообще работал на стоаран? Зачем?
Вопрос, конечно, риторический. И она никак не ожидает откровенного ответа:
– Не знаю. Это было как наваждение. Ты просто видишь их и понимаешь, что их идея Великого Стоара с Землей в качестве источника ресурсов – вполне здравая мысль. Потому что земляне все равно проиграют войну, а стоаране сделают союзникам послабление. Кто недостаточно патриотичен, тому не устоять…
– Пропаганда?
– Ничего, кроме стандартных фраз. Гипноз, может. – Ян говорит спокойно и буднично, как человек, давно обдумавший ситуацию не по одному разу. – Я не о том. У них нестабильная атмосфера, она сильно меняется десятки раз за сутки. В нижних слоях собирается летучая взрывчатая дрянь. «Туман» может вступить с ней в реакцию и разнести все наши корабли в клочья, потому что едкие газы вроде него – не шутка. В таком случае выживших не будет. Но у наших там свои шпионы, которые говорят, что все в порядке. Если будешь участвовать, держись хотя бы подальше от поверхности.
– Беспокоишься? – любопытствует Инесса, ловя себя на мысли, что ответ ее действительно интересует. Вообще интересуют мотивы Яна. Разрушительное заточение наедине с компонентами химоружия позади, и из-подо льда потихоньку начинают появляться нормальные человеческие эмоции. Не только жажда свободы и всевозможные оттенки злобы, но и любопытство, тревога… симпатия?
– Конечно, – отмахивается Ян, точно речь о чем-то, что совершенно не имеет значения. Или о чем-то само собой разумеющемся.
А впрочем, что здесь удивительного? Гибель знакомого воспринимается не так, как чужая. Инессе тоже не хочется, чтобы его расстреляли, хотя она совсем недавно мечтала его удушить. Тогда еще не зная, что он поможет ей бежать.
Но за помощь не благодарит. Строго говоря, это самое меньшее, что он мог сделать.
– А вообще-то мы летим на Стоар не в жестянках и не в медных тазах, – бросает она на прощание. – Корабли могут выдержать даже попадание в эпицентр взрыва. Если что-то и вступит в реакцию, это не имеет значения.
***
Корабли действительно мощные, и их много. К этой операции готовились давно. Решающее