– Какая замечательная библиотека, и вообще у меня такое чувство, что я уже все это видел тысячу раз.
Ага, в моем сне! Какой же замечательный сон я видела однажды! Какое богатое воображение я вырастила себе в этом заколдованном Замке. Эта библиотека наделала много вреда детскому уму: нельзя было в изобилии держать такое количество рыцарских романов поблизости от слишком впечатлительной девочки. Но кто же мог подумать, что все эти толстые фолианты с ятями активно читаются по ночам с фонариком под одеялом! Ни моему деду, ни Мадам не могло прийти в голову, что девочка, пишущая на отлично сочинения про подвиг на Малой земле, будет читать весь этот романтический бред.
– Мы опоздаем, – сказал он тихо, где-то совсем рядом, над моим ухом.
Я оглянулась и чуть не упала, столкнувшись с ним.
– Я стану еще и заикой, – сказала, высвобождаясь из его объятий. Он хитро улыбнулся, развернулся на каблуках и пошел в коридор за моим плащом.
Танюша встретила нас очередным «наконец-то» и потащила Зимина в другую комнату. Я заставила себя не смотреть на эту сладкую парочку. Что-то похожее на ревность шевельнулось внутри. Какое мне дело до этих двоих, так мило по-семейному беседующих в сторонке?
Это какая-то чужая жизнь, в которую я нечаянно, против своей воли, вторглась, не мои друзья и разговоры. Надо выбросить из головы Зимина, поболтать с Танюшиными подружками и Валюшиными партнерами и убраться восвояси. Следующий раз надо быть потверже и не пускать в дверь ни Коняевых, ни их Золотого Мальчика.
Валюша представил мне молодого человека приятной наружности и попросил познакомить его со всеми. Молодой человек оказался милым и интересным собеседником, совершенно не готовым к разношерстной компании моих дорогих «родственников».
– Не смущайтесь, я здесь тоже не в своей тарелке.
Он воспринял это с облегчением. Мой новый знакомый оказался начинающим драматургом и братом какого-то партнера.
– Кажется, мы с вами приглашены на этот праздник в качестве интеллектуальной прослойки среди деловых людей, живущих на те самые два процента, – заметил он, и мы рассмеялись.
Мне понравилась его манера говорить громко, жестикулируя руками. Этакий замечательно-шумно-очаровательный, умный мальчик с симпатичной мордашкой и приятной, весьма приятной манерой держаться. Он рассказал про свою новую пьесу, которая пойдет через две недели на фестивале молодых-начинающих, расписал и сыграл в лицах и картинках. Мы хохотали до упаду. Ах, почему он не влюблен в меня? Почему я не чувствую его своей половинкой? С ним так легко и забавно! С ним можно идти рядом, забыв невзгоды, и смеяться надо всем, что кажется сейчас грустным. Он именно тот, кто смог бы спасти меня от черной тоски и безысходности, накатывающей вместе с глухотой и полным непониманием происходящего. А может, я опять выдумываю и на поверку он окажется брюзгой,