Однако с окончанием Наполеоновских войн интерес в США к событиям 1812 г. быстро иссяк. Он возродился вновь только на рубеже XIX–XX вв. В значительной степени это совпало с началом осознания американцами той великой роли, которую их стране предстояло сыграть в мировых делах ХХ в. В. Слоон, американский автор жизнеописания Наполеона, выпустивший свою работу в 1896 г.[527], счел необходимым посвятить немало страниц войне 1812 г. По мнению Слоона, главной целью Наполеона было оттеснить Россию от Европы и, быть может, «отбросить ее совсем в Азию». Хотя французский император и планировал захватить русскую столицу, но собирался сделать это не сразу, ограничившись в первый год взятием Минска и Смоленска. Однако нерадивость Жерома Бонапарта привела к провалу этого плана; стремясь восстановить престиж, Наполеон возжаждал генерального сражения. Кроме того, расстройство тыла, что Наполеон воочию увидел в Смоленске, еще более заставляло его продолжать движение к Москве. Это, в свою очередь, удлиняло его операционную базу и ослабляло силы. К дню генеральной баталии у Наполеона было только 128 тыс., в то время как русские располагали 120 тыс., включая ополченцев. Слоон счел необходимым отметить физические перемены, произошедшие в организме императора в 1812 г.: он сильно пополнел, сделался чрезвычайно медлительным, его движения утратили прежнюю живость, преобладающим стало вялое настроение. По временам, как, например, перед Бородинским сражением, увидев портрет сына, Наполеон демонстрировал склонность к чрезвычайной чувствительности. Однако все это, по мысли Слоона, нисколько не ослабило гений Наполеона. Хода сражения Слоон почти не касался, почему-то полагая, что оно произошло 6 сентября! Он только отметил, что, несмотря на ожесточенное сопротивление, русские были вытеснены со своих позиций. Но «русские были слишком утомлены, чтобы помышлять о бегстве, а французы до того выбились из сил, что не могли воспользоваться одержанной победой», – подвел Слоон итог Бородину[528].
Несколько более подробно описывали ход Бородинского сражения Е. Фурд и Х. Беллок[529]. Общим для этих работ было повторение того фактологического материала и тех оценок, которые ранее уже звучали в работах английских и американских авторов. На этом фоне явно выделялась фундаментальная книга Теодора Доджа «Наполеон. История искусства войны», в 3-м томе которой автор попытался взвешенно оценить ход и результаты Бородинской битвы. По его мнению,