Девочки в один голос закричали:
– Не надо нам сюда грязную чувашку, не надо!
Отец встал и сердито стукнул по столу:
– Какие вы у меня безсердечные! Вот у вас нет мамы, зато есть я, а у нее ни отца, ни матери.
Дочки молчали. Думали, может отец прав: пусть поживет пока, будет у нас за хлеб работать – все нам будет легче с хозяйством справиться. Паша первая подала свой голос:
– Пусть живет пока, а потом видно будет. Придет снова лето и съедет от нас. Найдет новых хозяев.
Она встала и пошла вытаскивать жареную румяную картошку, которая ароматным дымком красовалась на сковороде. Девочка поставила жаровню перед отцом. Он отодвинул на середину стола и сказал: «Ешьте дети тоже.»
Варя встала и сходила в огород, и через некоторое время вернулась, выложив из фартука на стол свежие огурцы.
– А молоко у нас имеется? – спросил отец.
В ответ Паша принесла из чулана крынку молока. После трапезы отец прилег отдохнуть на полати, закрыл глаза, но ни о чем не думал.
Когда настал вечер, девочки сели на крыльцо в ожидании Фени. Вдали показалась невысокая щупленькая фигурка девочки-подростка. Она медленно шла с узелком и, увидев на крыльце девчонок, вечно ее дразнящих, резко остановилась. Варя позвала ее, взмахнув рукой:
– Иди сюда, мы тебя ждем. Папа велел тебя встретить.
Феня гордо подняла голову и уверенно пошагала вслед за Пашуркой. Сели за стол ужинать, а потом постелили ей спать на полу вместе с собой. Дочери пастуха все время косились, но отцу не перечили. Феня осталась довольная. Успокоилась и за долгое время впервые, сладно зевнув, погрузилась в глубокий усокаивающий сон.
Она работала по дому. Втроем возились в огороде, сажали, оливали, пололи, снимали урожай, ухаживали за скотиной и птицей. Еду по-прежнему готовила Паша. Со временем все так привыкли к сожительству, что забыли гнать Феню в поисках новых хозяев.
Так не заметно пролетели два года. А тут и власть после семнадцатого года поменялась. Феня тоже превратилась в симпатичную семнадцатилетнюю девушку. Хотя ей было не сравниться с Пашей и Варей. Те были красивые, рано развитые, в свои 13 и 11 у них уже были женихи, такие же недоросли, рано повзрослевшие от пахотной работы.
Федор как-то привел в дом женщину и стали они жить все вместе. Феня уже не чувствовала себя свободно и стала уговаривать Пашу и Варю выгнать мачеху:
– Зачем она нам? Мы ведь раньше хозяйничали и теперь будем.
Получилось все-таки. Сговорились и выжили, прогнали женщину, а отец молчал, не мог перечить детям.
У Фени женихов не было: бедная сирота без приданного кому нужна? Да и парни думали, что она с Федором живет. А ей так хотелось замуж, пусть даже и за Федора, ведь говорят: старый конь борозды не портит, но и глубоко не вспашет. «А мне глубоко и не надо,» – думала про себя Феня и как бы нечаянно всегда задевала