– Вернёмся лучше к основной теме моего визита, Саша, – сказал он. – Стецкий. Мне кажется, десять тысяч долларов – это очень хорошие деньги за вашу книгу.
– Так и берите книгу, Борис, – сказал я. – Вы ж хотите вообще все. Вы же хотите, чтобы я забыл о том, о чем размышлял в течении десяти лет своей жизни. Поэтому и прайс другой. Мне вообще кажется, что я дешевлю
Представитель библиотеки молча смотрел на меня.
Тут у меня мелькнула, как мне показалось, очень дельная мысль. Я заговорщицки посмотрел на Шепетинского.
– Борис, давайте так. Пишем в договоре сто тысяч, на руки вы мне даете семьдесят пять. Двадцать пять ваши. Идет?
На лице Шепетинского появилась грусть.
– Ну хорошо, – понял я его взгляд. – Ваши пятьдесят, и мои пятьдесят, в договоре пишем сто. Ну?
Борис покачал головой.
– Александр Николаевич, вы никак не можете понять, что дело здесь вовсе не в деньгах. Сто или десять тысяч – нам не важно.
– Кому это «вам»? – спросил я.
– Организации, – ответил Шепетинский. – Вы угадали. Я действительно представляю мощную, могущественную и обладающую весьма существенными денежными ресурсами организацию.
– А называется, как, не слышу?
Борис достал из кармана визитку и протянул мне. На визитке было написано «Канадская береговая охрана». На русском и английском языках. И стояла фамилия Шепетинского и инициалы. В должности числилось «куратор». Я ничего не понял.
– А кого вы куратор, Борис Абрамович? – попытался разгадать я букву «А» в инициалах Бориса.
– Анатольевич, Борис Анатольевич, – поправил Борис. Кажется, он ожидал, что теперь поправлюсь я.
– Так куратор вы кого, Борис Анатольевич? – поддался я.
– Ваш. Я ваш куратор, Саша. Теперь уже – до конца ваших дней.
Почему-то мне стало не очень уютно. Во-первых, Борис был старше меня лет на пять. А во-вторых, сама перспектива конца моих дней в компании куратора Бориса мне не была мила.
Шепетинский дал мне переварить сказанное и продолжил:
– Так вот, как я указывал вам раньше, Стецкий. Дело совершенно не в деньгах. Сто тысяч или десять тысяч – нам это практически не важно. Но. Дело в том, что, когда закончатся эти сто тысяч… А они, поверьте, Стецкий, закончатся очень быстро. С деньгами, которые не заработаны, происходит так почти всегда. Так вот, когда эти сто тысяч закончатся, вы снова придёте к нам. И будете пытаться нас шантажировать. Вас тогда придётся или убить, или куда-то спрятать или лишить возможности мыслить. А мы ведь не преступники, Александр Николаевич. Мы чтим уголовный, а временами даже и административный кодекс. Мы живем в ладах с законом, понимаете?
Я понимал.
– Подумайте ещё раз, Саша. Вот десять тысяч, и больше за концепцию о Маяках мы вам не предложим. И никто не предложит. Вы должны это осознавать. Десять тысяч – и всё, – Борис опять