живое копошение тепла.
Есть третье, невозможное, смотри,
смотри, там пусто – ни добра, ни зла;
там только день, какой угодно день,
пробивший тучи солнца яркий коготь,
и человек отбрасывает тень,
прилипшую к асфальту, словно дёготь,
и я – лишь точка вгляда на него,
на свет над ним, живущая лишь этим…
И никого, чтобы расставить всех
и успокоить, правильно отметив.
3
Эти спазмы любви-нелюбви,
как погода за пыльным окном —
заболочены мутью тоски.
Краснощёкое слово: любовь,
давних лет умирающий зверь,
но кусается загнанно, зло.
Нет исхода и заперта дверь.
Если гибнуть, то гибнуть вдвоём.
4
Он был мёртв, ничего не писал,
взгляд блуждал среди дохлых вещей,
с их ухмылкой копчёных лещей,
мелкий голос хихикал: «пропал!»
Это место ушедшей любви,
«ничего» отвратительный зоб,
перекрёсток корысти и лжи
и гнездо неразобранных злоб.
Да, и всё-таки, сердце лечи
пустотой-голизной за окном.
И молчи, ради Бога, молчи,
чтобы слово не сделалось злом.
5
Тогда он пойдёт и живьём попадёт в черноту
осеннего сада пустого, с его перехлёстом
голодных и голых ветвей на холодном ветру,
живущего в воздухе редком свободно и просто.
Беспамятство жизни, покорной и свету, и мгле,
цветенью и смерти недолгой, предстанет укором:
«нечисто твоё пребывание здесь, на земле!»
И он будет изгнан из этого сада с позором.
«Нехорошо. Нащупывая дно…»
Нехорошо. Нащупывая дно
себя, едва удержишься от стона.
Но взгляд пустой, наткнувшись на окно,
вдруг наполняется безумным цветом клёна.
Вот почему мне осень…
Красота,
в саму себя ушедшая по плечи,
снимает стыд, как стылая вода
снимает с неба ночью отблеск млечный.
Обнажённая
…тело лишь прекраснее тогда,
когда ты ничего о нём не знаешь,
но вот, стоишь у чёрного окна
и ртутным светом улиц отливаешь.
Невидимая осень за углом,
шурша по заоконным переплётам,
пытается прикинуться зверьём,
ломая руки деревам-уродам,
но тоненькая… Всё же, упаси,
в такую ночь не в комнате, а в стуже,
и руки, прикрывавшие соски,
хватают плечи, замыкая ужас
представленный… Спасение себя
уютом самозамкнутого тела —
стон против мира за спиной стекла,
покорности его окоченелой.
Там всё необходимо решено:
чтоб хрусткую листву настигла кара,
чтоб молодое светлое вино
играло –